Стэнли Милгрэм родился 15 августа 1933 года в
Бронксе, малореспектабельном районе Нью-Йорка, где во множестве селились
небогатые эмигранты из Восточной Европы (за четверть века до этого события на
одной из соседних улиц появился на свет еще один эмигрантский сын, ставший
известным психологом, — Абрахам Маслоу).
Стэнли был средним из троих детей Сэмюэла и Адели Милгрэм, перебравшихся в
Америку в годы Первой мировой войны.
Среднее образование он получил в школе Джеймса Монро, где вместе с ним учился
другой будущий психолог, сын итальянских эмигрантов Филип Зимбардо.
После окончания школы Милгрэм поступил в знаменитый Нью-Йоркский
Королевский колледж, где намеревался специализироваться в области политологии,
однако быстро разочаровался в этой дисциплине, так как в ней, по его мнению,
при анализе общественно-политических процессов не придавалось должного значения
человеческим побуждениям. А именно этот предмет и вызывал особый интерес
Милгрэма. Поэтому в аспирантуру он вознамерился поступить в Гарварде и
специализироваться там в области социальной психологии.
Его, однако, не приняли, потому что никакой психологической подготовки он ранее
не получил. Но Милгрэм проявил настойчивость и за лето освоил в трех
нью-йоркских вузах целых шесть психологических курсов. В итоге осенью 1954 года
он был принят в аспирантуру в Гарвард.
Культурные особенности конформности
Именно здесь Милгрэм повстречал человека, который на всю жизнь стал для него
крупнейшим научным авторитетом и образцом для подражания. Это был Соломон Аш,
получивший известность своими исследованиями феномена конформности.
В 1955–1956 годах Аш преподавал в Гарварде в качестве приглашенного лектора, и
Милгрэм был его ассистентом как в учебном процессе, так и в исследовательской
деятельности. Среди его преподавателей были и другие ныне всемирно известные
психологи — Г. Оллпорт и Дж. Брунер, также оказавшие на него большое влияние.
Диссертационным исследованием Милгрэма формально руководил Оллпорт, однако
фактически работа была выполнена под влиянием теории конформности С. Аша.
Милгрэм осуществил сравнительный анализ степени конформности с привлечением
двух национальных выборок — французской и норвежской.
Им для этой цели была модифицирована методика Аша. Вместо оценки длины
отрезков, предъявляемых, разумеется, визуально и в присутствии подставных
участников эксперимента, Милгрэм воспользовался аудиотестом, в котором от
испытуемых требовалось указать, какая из пар тонов в предъявлявшейся серии
более продолжительна. Дезориентирующая реакция «соучастников» также поступала
через наушники — испытуемый постоянно слышал единодушную реакцию
заблуждающегося большинства и был принужден принимать решение: то ли
присоединиться к большинству (проявить конформность), то ли настоять на своем
варианте ответа.
Методика в данной модификации была апробирована в Гарварде летом 1957 года.
Затем в течение 1957/58 учебного года опыты проводились в Институте социальных
исследований в Осло, а в 1958/59 учебном году — в Сорбонне.
В опытах на норвежской выборке был зафиксирован более высокий уровень
конформности, что позволило выдвинуть гипотезу о взаимосвязи этой
социально-психологической характеристики с национальными и культурными
особенностями. Вероятно, в более компактном и гомогенном норвежском обществе
тенденции к конформным реакциям более сильны, чем во французском с его
традиционным разномыслием.
Так или иначе, это было очень важное исследование, поскольку в нем впервые
вопрос о национальных различиях в поведении был перенесен из сферы житейских
гипотез и побасенок в область систематических и контролируемых наблюдений за
поведением.
Степень подчинения
После возвращения в США Милгрэм последовал за Ашем, который получил должность в
Принстоне. Здесь он продолжал ассистировать мэтру и даже принимал участие в
редактировании книги о проблемах конформности, которую Аш писал в те годы, но
которая так и не была опубликована.
Несмотря на то что Милгрэм всегда считал Аша своим интеллектуальным
наставником, их личные отношения складывались довольно формально, без той
доверительности и легкости, которой Милгрэму удавалось достигать в общении с
другими коллегами, в том числе и старшими. Год в Принстоне он провел в одиночестве,
предаваясь долгим размышлениям о перспективах своих исследований. В результате
этих раздумий у него сложилась модель эксперимента, которая нашла блестящее
воплощение годом позже, когда он перебрался в Йель и приступил к полностью
самостоятельной работе.
В этих экспериментах была поставлена задача выяснить, до какой степени
подчинения могут дойти обычные люди под давлением авторитета. Милгрэму удалось
создать лабораторную ситуацию, которая оказалась очень эффективной для изучения
способности к подчинению. Подробнее об этом эксперименте читать ниже.
Первые результаты этого исследования были опубликованы в
1963 г. в Journal of Аbnormal and Social Psychology и сразу вызвали оживленную
полемику. В частности, оппонентами были высказаны претензии к этической стороне
эксперимента. Тот факт, что экспериментальная ситуация была подтасована и
реальный испытуемый был намеренно введен в заблуждение, особых возражений не
вызывал — для социально-психологических экспериментов это обычная практика.
Однако было очевидно, что эксперимент мог повлечь негативные последствия для
самоуважения испытуемого, лишить его душевного спокойствия — кому приятно
осознавать, что он оказался марионеткой в руках манипуляторов, да еще и
выступил в неприглядной роли палача?
По мнению Милгрэма, вся полемика по этическим вопросам была чрезмерно раздута.
Он писал: «Суть в том, что с точки зрения влияния на самоуважение последствия
для испытуемых в этом эксперименте даже меньше, чем для студентов, сдающих
обычные экзамены. Почему-то при проверке знаний человека мы вполне готовы к
проявлению напряжения, а также негативным последствиям для самооценки в случае
провала и даже просто невысокой оценки. Но как же мы становимся нетерпимы,
когда дело касается генерирования новых идей и знаний!»
Тем не менее этическая неоднозначность эксперимента вызвала настороженное
отношение к Милгрэму в официальных научных кругах, и его заявление о приеме в
Американскую психологическую ассоциацию поначалу даже было отвергнуто (членом
АПА он стал только в 1970 г.)
Потерянное письмо
Научная карьера Милгрэма складывалась в обычной для западных ученых традиции —
для большинства из них постоянная должность выступает пределом мечтаний, а в
реальности приходится путешествовать по научным учреждениям от контракта до
контракта. По истечении контракта в Йеле он возвратился в Гарвард, где ему был
предложен новый трехгодичный контракт (его годовой оклад составлял 8600
долларов — даже по меркам шестидесятых довольно скромная сумма).
В Гарварде Милгрэм сосредоточил свое внимание на двух направлениях
исследований. Одно было продолжением проекта, начатого в Йеле, другое —
абсолютно новым.
Еще работая в Йеле, Милгрэм вместе со своими аспирантами Леоном Манном и Сьюзен
Хартер придумал «метод потерянного письма», чтобы иметь возможность ненавязчиво
выяснить настроения местного сообщества.
Подобно многим другим проектам Милгрэма, метод потерянного письма ставит
человека перед дилеммой. Существует распространенное мнение — его можно назвать
даже нормой, что, если вы случайно находите кем-то оброненное письмо, вам
следует опустить его в почтовый ящик. А если письмо адресовано подрывной
организации, преследующей антидемократические и антигуманные цели, которые
ответственный гражданин не может разделять? Ведь если он отправит письмо, то
тем самым окажет косвенную поддержку этой организации.
Во время первой апробации этого метода в Йеле на тротуарах, около телефонных
будок, в магазинах и студенческих общежитиях было «потеряно» 400 писем. По
сотне было адресовано сторонникам нацистской и коммунистической партий, сотня
якобы рассылалась научным работникам медицинского колледжа, сотня —
неизвестному частному лицу, некоему мистеру Уолтеру Карнапу. Милгрэм установил,
что из писем, адресованных красным и коричневым, оказалось отправлено менее
четверти, тогда как свыше 70% писем в адрес научных работников и частных лиц
были опущены в почтовый ящик. Впоследствии эта методика нашла широкое
применение для анализа общественных настроений.
Колебания ответсвенности
Гарвардский студенческий городок в архитектурном отношении сильно отличался от
Йельского. Это натолкнуло Милгрэма на мысль сопоставить данные об отправке
потерянного письма из общежитий разного рода. В одном городке здания были двух
типов: 22-этажные башни, вмещавшие до 500 человек, и небольшие 4–5-этажные
строения на 165 студентов. Другой студенческий городок состоял из 2–4-этажных
общежитий, вмещавших в среднем по 58 студентов.
Исследователи под руководством Милгрэма хотели определить уровень взаимопомощи
в жилищах разного типа. Для этого они воспользовались ранее опробованной
методикой потерянного письма. По людным местам общежитий были разбросаны
запечатанные конверты с обычным благодарственным письмом, на которых была марка
и адрес получателя, но отсутствовали данные отправителя. Требовалось
определить, какая доля «утерянных» конвертов будет отправлена по почте
нашедшими их студентами разных общежитий.
Можно было бы ожидать, что чем больше людей будет проходить мимо письма, тем
выше вероятность, что его заметят и опустят в почтовый ящик. На самом деле все
оказалось наоборот. Выяснилось, что только 63% писем, оставленных в общежитиях
с высокой плотностью проживания, было отправлено по почте; в общежитиях со
средней плотностью доля таких писем составляла 87%, а в общежитиях с низкой
плотностью — 100%. Аналогичные опыты, проведенные впоследствии в других
университетах, дали очень сходные результаты.
Для того чтобы выяснить, чем обусловлено такое положение дел, студентам,
проживавшим в разных общежитиях, разослали опросники. Полученные ответы
подтвердили, что у тех, кто жил в условиях «высокой плотности населения»,
чувство коллективной ответственности гораздо слабее. Это, в частности, могло
объясняться более сильным чувством одиночества и «анонимности», которое
испытывали большинство из них.
Что же тогда говорить о самих учебных заведениях, где между корпусами
циркулируют тысячи студентов, переходя из одной переполненной аудитории в
другую? Быть может, наблюдаемые в последние десятилетия сдвиги в поведении
молодежи отчасти связаны с такими условиями существования...
Насколько тесен мир
В совершенно новом исследовании, которое Милгрэм начал в Гарварде,
использовался метод «малого мира», призванный ответить на вопрос: «Если взять
наугад двух незнакомых людей, сколько понадобится промежуточных связей через
общих знакомых, чтобы они встретились?» Вопрос, в самом деле, довольно
интересный. «Как тесен мир!» — иной раз восклицаем мы, обнаружив, что имеем
общих знакомых, скажем, со случайным попутчиком в поезде. Но насколько он
тесен? Выяснить это и решил Стэнли Милгрэм.
Из телефонных справочников нескольких городов он выбрал наугад некоторое
количество адресов и каждому адресату направил конверт с краткими сведениями о
другом, столь же случайно выбранном американце. В письме содержалась его
фамилия, характерные внешние приметы и краткие биографические данные.
Вероятность того, что получивший письмо лично знает описанного в нем человека,
составляла одну двухсоттысячную.
Милгрэм просил адресата, если он знает описанного в письме человека, вернуть
письмо экспериментатору, а если не знает, переслать его кому-либо из своих
знакомых, который мог бы знать такую личность. Если следующий в цепи адресат
также не знал указанного человека, он должен был на тех же условиях передать
письмо другому своему знакомому. Число таких передач и может служить
показателем дистанции, разделяющей двух совершенно случайно выбранных людей в
большой стране.
Исходя из математической вероятности, можно было бы предположить, что отправленные
Милгрэмом письма по сей день безуспешно кочуют по просторам Америки. Однако в
действительности цепочка связи оказалась на удивление короткой. Подавляющее
большинство связей лежало в интервале от 2 до 10 передач, а в среднем их было
пять.
Мир действительно довольно тесен!
Противоричивое отношение
По мере того как Милгрэм и его деятельность в Гарварде становились все более
известными академическим кругам и широкой общественности по его журнальным и
газетным публикациям (исследователь никогда не брезговал популяризацией своих
изысканий), вокруг его имени стали разгораться все более оживленные дискуссии.
Лавиной посыпались приглашения на семинары и коллоквиумы, его журнальные статьи
перепечатывались в десятках антологий, а священники в своих проповедях приводили
уроки морали, почерпнутые из его работ.
В течение ряда лет самые разные люди писали ему, расспрашивая о деталях
экспериментов, а порою и делясь, весьма откровенно, своим личным опытом.
Например, один человек написал, что прочел об экспериментах по подчинению и
нашел их интересными, но несколько искусственными. Сам автор письма в своей
профессиональной деятельности имел дело с реальными жертвами: в его обязанности
входило отключать электроэнергию у злостных неплательщиков, невзирая даже на
лютую стужу за окном.
Психолог охотно отвечал своим корреспондентам, однако эта личная переписка,
разумеется, осталась неопубликованной. А жаль! Интересно, что он ответил на то
письмо...
В Гарварде Милгрэм пережил одно из самых больших разочарований в своей жизни.
Будучи уже именитым ученым, он рассчитывал наконец удостоиться постоянной
должности, и такая возможность на самом деле рассматривалась университетской
администрацией. Однако его кандидатура была отвергнута. Создавалось
впечатление, что кое у кого образ Милгрэма напрямую ассоциировался с его
экспериментами и его безотчетно считали полоумным ученым-садистом, от которого
лучше держаться подальше.
Оскорбленный таким отношением, Милгрэм покинул Гарвард. Новые контракты ему
предлагали Корнельский университет и Калифорнийский университет в Беркли,
однако он предпочел далеко не самый престижный вариант и заключил контракт с
Нью-Йоркским городским университетом (CUNY). Этот выбор был продиктован рядом
материальных и бытовых соображений, и сам Милгрэм считал его временным, надеясь
впоследствии обосноваться в более солидном учреждении. В действительности же
университет превзошел все его ожидания, и он проработал там 17 лет до самой
смерти в 1984 году.
Психология большого города
Милгрэма уже давно интересовали особенности психологии
жителей больших городов. Еще в 1964 году в соавторстве со своим другом,
социологом Полом Холландером, он написал аналитическую статью, инициированную
злодейским убийством на нью-йоркской улице молодой официантки Китти Дженовезе в
присутствии десятков безучастных свидетелей (психологическому анализу этого
инцидента посвящена публикация в «Школьном психологе», № 10, 2001 г.).
Милгрэм начал регулярно проводить семинары по урбанологии и вместе со своими
студентами предпринял ряд оригинальных исследований поведения жителей
мегаполиса. Один из таких экспериментов был на удивление прост, но в то же
время чрезвычайно показателен.
Окно лаборатории Милгрэма выходило на многолюдную 42-ю улицу в Нью-Йорке. Опыт
был организован следующим образом: различное количество пешеходов (это были
участники эксперимента — проинструктированные Милгрэмом студенты)
останавливались на улице и начинали смотреть на окно седьмого этажа. За окном
Милгрэм снимал толпу на кинопленку. Он систематически изменял число участников
и измерял размер толпы, которая собиралась, чтобы присоединиться к зевакам.
Когда на окно глазел лишь один участник эксперимента, рядом с ним
останавливались и тоже задирали головы 45% прохожих, когда число участников
достигало пятнадцати, останавливались уже 85% пешеходов. Это был иной тип
социального воздействия, чем изучавшийся ранее, — не повиновение, а скорее
заражение.
Так или иначе, эксперимент убедительно продемонстрировал: если возрастает
количество источников влияния, то и сила их воздействия увеличивается. Подобные
эксперименты были впоследствии повторены в разных модификациях многими
исследователями с целью изучения механизмов социального влияния.
На ежегодном съезде АПА в 1969 году Милгрэм сделал доклад «Опыт жизни в больших
городах: психологический анализ». Стенограмма доклада год спустя появилась в
популярном журнале Science (к началу восьмидесятых эта статья была признана
классической по индексу цитирования и вошла более чем в 50 антологий). С ней
случайно ознакомился режиссер-документалист Гарри Фром, который предложил
Милгрэму создать на основе статьи кинофильм.
В результате в 1972 году появился документальный фильм «Город и личность»,
завоевавший несколько престижных кинематографических наград и даже имевший
изрядный коммерческий успех, что с документальными фильмами случается нечасто.
Кинопроизводство захватило Милгрэма, и он совместно с Фромом выпустил еще
четыре фильма по проблемам социальной психологии.
Вообще, следует отметить, что он был чрезвычайно одаренной и
разносторонней личностью — не только планировал и осуществлял оригинальные эксперименты,
но и писал песни (их с энтузиазмом распевали студенты шестидесятых вперемежку с
песнями Дилана и Моррисона), изобретал настольные игры, а также пробовал себя в
литературном творчестве.
В последние годы жизни он страдал от болезни сердца. Умер скоропостижно, в
возрасте 51 года, от сердечного приступа. Написанные им песенки сегодня изредка
вспоминают лишь его бывшие студенты. А его научные исследования вдохновляют на
новые открытия психологов всего мира.
Эксперимент Милгрэма
— классический эксперимент в социальной психологии, впервые
описанный в 1963 году психологом Стэнли Милгрэмом из Йельского университета в
статье «Подчинение: исследование поведения» («Behavioral Study of Obedience»),
а позднее в книге «Подчинение авторитету: экспериментальное исследование»
(«Obedience to Authority: An Experimental View», 1974).
Милгрэм начал подготовку к эксперименту
в 1961 году, вскоре после того, как начался суд над преступником
Второй мировой войны Адольфом Эйхманом. «Как могло так случиться, что Эйхман
и миллион его сообщников в Холокосте просто выполняли задания?
Были ли они все сообщниками?» — такой вопрос поставил Милгрэм
в своем докладе «Повиновение власти».
Участниками эксперимента стали сорок мужчин, которых набрали
по газетным объявлениям. Каждому из них предложили оплату
в размере 4,50$.
Введение
В своём эксперименте Милгрэм пытался
прояснить вопрос: сколько страданий готовы причинить обыкновенные люди другим,
совершенно невинным людям, если подобное причинение боли входит в их рабочие
обязанности? В нем была продемонстрирована неспособность испытуемых открыто
противостоять «начальнику» (в данном случае исследователю, одетому в
лабораторный халат), который приказывал им выполнять задание, несмотря на сильные
страдания, причиняемые другому участнику эксперимента (в реальности подсадному
актёру). Результаты эксперимента показали, что необходимость повиновения
авторитетам укоренена в нашем сознании настолько глубоко, что испытуемые
продолжали выполнять указания несмотря на моральные страдания и сильный
внутренний конфликт.
Предыстория
Фактически Милгрэм начал свои изыскания, чтобы прояснить
вопрос, как немецкие граждане в годы нацистского господства могли участвовать в
уничтожении миллионов невинных людей в концентрационных лагерях. После отладки
своих экспериментальных методик в Соединённых Штатах Милгрэм планировал
отправиться с ними в Германию, жители которой, как он полагал, весьма склонны к
повиновению. Однако после первого же проведённого им в Нью-Хэйвене, штат
Коннектикут, эксперимента стало ясно, что в поездке в Германию нет
необходимости и можно продолжать заниматься научными изысканиями рядом с домом.
«Я обнаружил столько повиновения, — говорил Милгрэм, — что не вижу
необходимости проводить этот эксперимент в Германии».
Впоследствии эксперимент Милгрэма всё-таки был повторен в
Голландии, Германии, Испании, Италии, Австрии и Иордании, и результаты
оказались такими же, как и в Америке. Подробный отчёт об этих экспериментах
опубликован в книге Стэнли Милгрэма «Obedience to Authority» (1973) или,
например, в книге Миуса и Рааймэйкерса (Meeus W. H.J, & Raaijmakers Q. A.
W. (1986). «Administrative
obedience: Carrying out orders to use psychological-administrative violence». «European
Journal of Social Psychology», 16,311-324).
Авторы допускают неточность. Не только немецкие граждане, но
и граждане с оккупированных территорий участвовали в «уничтожении миллионов
невинных людей …», а иногда геноцид и пытки производились и без участия
немецких подразделений, силами местного, с позволения сказать «самоуправления».
Следовательно существует определённый процент людей среди любой нации, готовых
причинить боль, страдание и смерть не только чужеземцу, но и своему
соотечественнику. И дело тут не в повиновении, а скорее, наоборот, в отсутствии
ограничений для проявления своих психопатологических наклонностей.
Описание эксперимента
Участникам этот эксперимент был представлен как исследование
влияния боли на память. В опыте участвовали экспериментатор, испытуемый и
актёр, игравший роль другого испытуемого. Заявлялось, что один из участников
(«ученик») должен заучивать пары слов из длинного списка, пока не запомнит
каждую пару, а другой («учитель») — проверять память первого и наказывать его
за каждую ошибку всё более сильным электрическим разрядом.
В начале эксперимента роли учителя и ученика распределялись
между испытуемым и актёром «по жребию» с помощью сложенных листов бумаги со
словами «учитель» и «ученик», причём испытуемому всегда доставалась роль
учителя. После этого «ученика» привязывали к креслу с электродами. Как
«ученик», так и «учитель» получали «демонстрационный» удар напряжением 45 В.
«Учитель» уходил в другую комнату, начинал давать «ученику»
простые задачи на запоминание и при каждой ошибке «ученика» нажимал на кнопку,
якобы наказывающую «ученика» ударом тока (на самом деле актёр, игравший
«ученика», только делал вид, что получает удары). Начав с 45 В, «учитель» с
каждой новой ошибкой должен был увеличивать напряжение на 15 В вплоть до 450 В.
На «150 вольтах» актёр-"ученик" начинал требовать
прекратить эксперимент, однако экспериментатор говорил «учителю»: «Эксперимент
необходимо продолжать. Продолжайте, пожалуйста». По мере увеличения напряжения
актёр разыгрывал всё более сильный дискомфорт, затем сильную боль, и, наконец,
орал, чтобы эксперимент прекратили. Если испытуемый проявлял колебания,
экспериментатор заверял его, что берёт на себя полную ответственность как за
эксперимент, так и за безопасность «ученика» и что эксперимент должен быть
продолжен. При этом, однако, экспериментатор никак не угрожал сомневающимся
«учителям» и не обещал никакой награды за участие в этом эксперименте.
Милгрэм на фоне своей "машины" для эксперимента :
Результаты
Полученные результаты поразили всех, кто имел отношение к
эксперименту, даже самого Милгрэма. В одной серии опытов 26 испытуемых из 40,
вместо того чтобы сжалиться над жертвой, продолжали увеличивать напряжение (до
450 В) до тех пор, пока исследователь не отдавал распоряжение закончить
эксперимент. Ещё большую тревогу вызывало то, что почти никто из 40
участвовавших в эксперименте испытуемых не отказался играть роль учителя, когда
«ученик» лишь начинал требовать освобождения. Не сделали они этого и позднее,
когда жертва начинала молить о пощаде. Более того, даже тогда, когда «ученик»
отвечал на каждый электрический разряд отчаянным воплем,
испытуемые-"учителя" продолжали нажимать кнопку. Ни один из них не
остановился до напряжения в 300 В, когда жертва начинала в отчаянии кричать: «Я
больше не могу отвечать на вопросы!», а те, кто после этого остановились, оказались
в явном меньшинстве. Общий результат выглядел следующим образом: ни один не
остановился до уровня 300 В, пятеро отказались подчиняться лишь после этого
уровня, четверо — после 315 В, двое после 330 В, один после 345 В, один после
360 В и один после 375 В; оставшиеся 26 из 40 дошли до конца шкалы.
Дискуссии и предположения
За несколько дней до начала своего эксперимента Милгрэм
попросил нескольких своих коллег (студентов-выпускников, специализирующихся в
области психологии в Йельском университете, где проводился эксперимент)
ознакомиться с планом исследования и попробовать угадать, сколько
испытуемых-"учителей" будут, несмотря ни на что, увеличивать
напряжение разряда до тех пор, пока их не остановит (при напряжении 450 В)
экспериментатор. Большинство опрошенных психологов предположили, что таким
образом поступят от одного до двух процентов всех испытуемых.
Также были опрошены 39 психиатров. Они дали ещё менее верный
прогноз, предположив, что не более 20 % испытуемых продолжат эксперимент до
половины напряжения (225 В) и лишь один из тысячи повысит напряжение до
предела. Следовательно, никто не ожидал поразительных результатов, которые были
получены — вопреки всем прогнозам, большинство испытуемых подчинились указаниям
руководившего экспериментом учёного и наказывали «ученика» электрошоком даже
после того, как тот переставал кричать и бить в стенку ногами.
Для объяснения проявленной испытуемыми жестокости было
высказано несколько предположений.
- Испытуемых
гипнотизировал авторитет Йельского университета.
- Все
испытуемые были мужчинами, поэтому имели биологическую склонность к
агрессивным действиям.
- Испытуемые
не понимали, насколько сильный вред, не говоря о боли, могли причинить
«ученикам» столь мощные электрические разряды.
- Испытуемые
просто имели склонность к садизму и наслаждались возможностью причинить
страдание.
При дальнейших экспериментах все эти предположения не
подтвердились.
Результаты не зависели от авторитета университета
Милгрэм повторил эксперимент, сняв помещение в Бриджпорте,
штат Коннектикут под вывеской «Исследовательская Ассоциация Бриджпорта» и
отказавшись от каких-либо ссылок на Йельский университет. «Исследовательская
Ассоциация Бриджпорта» представлялась коммерческой организацией. Результаты
изменились не сильно: дойти до конца шкалы согласились 48 % испытуемых.
Пол испытуемого не влиял на результаты
Другой эксперимент показал, что пол испытуемого не имеет
решающего значения; «учителя»-женщины вели себя точно так же, как и мужчины в
первом эксперименте Милгрэма. Это развеяло миф о мягкосердечии женщин.
Люди осознавали опасность электрического тока для
«ученика»
Ещё в одном эксперименте изучалось предположение, что
испытуемые недооценивали потенциальный физический вред, причиняемый ими жертве.
Перед началом дополнительного эксперимента «ученику» была дана инструкция
заявить, что у него больное сердце и он не выдержит сильных ударов током. В
процессе эксперимента «ученик» начинал кричать: «Всё! Выпустите меня отсюда! Я
говорил вам, что у меня больное сердце. Моё сердце начинает меня беспокоить! Я
отказываюсь продолжать! Выпустите меня!». Однако поведение «учителей» не
изменилось; 65 % испытуемых добросовестно выполняли свои обязанности, доводя
напряжение до максимума.
Испытуемые были обыкновенными людьми
Предположение о том, что испытуемые имели нарушенную
психику, также было отвергнуто как не имеющее под собой оснований. Люди,
откликнувшиеся на объявление Милгрэма и изъявившие желание принять участие в
эксперименте по изучению влияния наказания на память, по возрасту, профессии и
образовательному уровню являлись среднестатистическими гражданами. Более того,
ответы испытуемых на вопросы специальных тестов, позволяющих оценить личность,
показали, что эти люди были вполне нормальными и имели достаточно устойчивую
психику. Фактически они ничем не отличались от обычных людей или, как сказал
Милгрэм, «они и есть мы с вами».
Испытуемые не были садистами
Предположение, что испытуемые получали наслаждение от
страданий жертвы, было опровергнуто несколькими экспериментами.
- Когда
экспериментатор уходил, а в комнате оставался его «ассистент», лишь 20 %
соглашались на продолжение эксперимента.
- Когда
испытуемому давали право самому выбирать напряжение, 95 % оставались в
пределах 150 вольт.
- Когда
указания давались по телефону, послушание сильно уменьшилось (до 20 %).
При этом многие испытуемые притворялись, что продолжают эксперименты.
Если испытуемый оказывался перед двумя исследователями, один
из которых приказывал остановиться, а другой настаивал на продолжении
эксперимента, испытуемый прекращал эксперимент (подробнее об этом см. ниже)
Дополнительные эксперименты
В 2002 году Томас Бласс из Мэрилендского университета
опубликовал в журнале Psychology Today сводные результаты всех повторений
эксперимента Милгрэма, сделанных в США и за их пределами. Выяснилось, что до
конца шкалы доходят от 61 % до 66 % независимо от времени и места.
Если Милгрэм прав и участники эксперимента такие же обычные
люди как мы, то вопрос: «Что может заставить людей вести себя подобным
образом?» — приобретает личный характер: «Что может заставить нас поступать
таким образом?». Милгрэм уверен — в нас глубоко укоренилось сознание необходимости
повиновения авторитетам. По его мнению, в проводившихся им экспериментах
решающую роль играла неспособность испытуемых открыто противостоять
«начальнику» (в данном случае исследователю, одетому в лабораторный халат),
который приказывал испытуемым выполнять задание, несмотря на сильную боль,
причиняемую «ученику».
Милгрэм приводит веские доводы, подтверждающие его
предположение. Ему было очевидно, что, если бы исследователь не требовал
продолжать эксперимент, испытуемые быстро вышли бы из игры. Они не хотели
выполнять задание и мучились, видя страдания своей жертвы. Испытуемые умоляли
экспериментатора позволить им остановиться, а когда тот им этого не разрешал,
то продолжали задавать вопросы и нажимать на кнопки. Однако при этом испытуемые
покрывались испариной, дрожали, бормотали слова протеста и снова молили об
освобождении жертвы, хватались за голову, так сильно сжимали кулаки, что их
ногти впивались в ладони, кусали губы до крови, а некоторые начинали нервно
смеяться. Вот что рассказывает человек, наблюдавший за ходом эксперимента.
Я видел, как в лабораторию вошёл солидный бизнесмен,
улыбающийся и уверенный в себе. За 20 минут он был доведен до нервного срыва.
Он дрожал, заикался, постоянно дергал мочку уха и заламывал руки. Один раз он
ударил себя кулаком по лбу и пробормотал: «О Боже, давайте прекратим это». И
тем не менее он продолжал реагировать на каждое слово экспериментатора и
безоговорочно ему повиновался
Милгрэм провёл несколько дополнительных экспериментов и в
результате получил данные, ещё более убедительно свидетельствующие о верности
его предположения.
Испытуемый отказывался подчиняться человеку его ранга
Так, в одном случае он внес в сценарий существенные
изменения. Теперь исследователь велел «учителю» остановиться, в то время как
жертва храбро настаивала на продолжении эксперимента. Результат говорит сам за
себя: когда продолжать требовал всего лишь такой же испытуемый, как и они,
испытуемые в 100 % случаев отказались выдать хоть один дополнительный
электрический разряд.
В другом случае исследователь и второй испытуемый менялись
ролями таким образом, что привязанным к креслу оказывался экспериментатор. При
этом второй испытуемый приказывал «учителю» продолжать, в то время как
исследователь бурно протестовал. И вновь ни один испытуемый не прикоснулся к
кнопке.
При конфликте авторитетов испытуемый прекращал действия
Склонность испытуемых к безоговорочному повиновению
авторитетам была подтверждена результатами ещё одного варианта основного
исследования. На этот раз «учитель» оказывался перед двумя исследователями,
один из которых приказывал «учителю» остановиться, когда жертва молила об
освобождении, а другой настаивал на продолжении эксперимента. Противоречивые
распоряжения приводили испытуемых в замешательство. Сбитые с толку испытуемые переводили
взгляд с одного исследователя на другого, просили обоих руководителей
действовать согласованно и отдавать одинаковые команды, которые можно было бы
без раздумий выполнять. Когда же исследователи продолжали «ссориться» друг с
другом, «учителя» пытались понять, кто из них двоих главнее. В конечном итоге,
не имея возможности подчиняться именно авторитету, каждый
испытуемый-"учитель" начинал действовать исходя из своих лучших
побуждений, и прекращал наказывать «ученика».
Как и в других экспериментальных вариантах, такой результат
вряд ли имел бы место, если бы испытуемые являлись садистами или невротическими
личностями с повышенным уровнем агрессивности.
Другие варианты эксперимента
- В
других вариантах в эксперименте также участвовали один или два дополнительных
«учителя». Их тоже играли актёры. В варианте, когда
актёр-"учитель" настаивал на продолжении, только 3 из 40
испытуемых прекратили эксперимент. В другом случае двое
актёров-"учителей" отказывались продолжать эксперимент — и 36 из
40 испытуемых делали то же самое.
- Когда
указания давались по телефону, послушание сильно уменьшилось (до 20 %).
При этом многие испытуемые притворялись, что продолжают эксперименты.
Послушание также уменьшилось, когда «ученик» находился рядом с «учителем».
В опыте, в котором «учитель» держал «ученика» за руку, до конца дошли
только 30 % испытуемых.
- Когда
один экспериментатор был «учеником» и требовал прекратить эксперимент, а
другой экспериментатор требовал продолжать — 100 % прекращали.
- Когда
от испытуемого требовалось передавать приказы «учителю», а не нажимать на
кнопку самому, отказались это делать только 5 %.
Выводы
По мнению Милгрэма, полученные данные свидетельствуют о
наличии интересного феномена: «Это исследование показало чрезвычайно сильно
выраженную готовность нормальных взрослых людей идти неизвестно как далеко,
следуя указаниям авторитета» (Milgram, 1974). Теперь становится понятной
способность правительства добиваться послушания от обычных граждан. Авторитеты
оказывают на нас очень сильное давление и контролируют наше поведение.
По теме :
