ФОРМЫ
ПЕРЕРОЖДЕНИЯ
Концепция
перерождения не всегда используется в одном и том же смысле. Так как оно имеет
разные аспекты, будет полезно рассмотреть его значения. К пяти формам
перерождения, которые я собираюсь перечислить, вероятно, можно добавить и
другие, если входить в детали, но я полагаю, что мои определения охватывают по
крайней мере основные значения. Первая часть содержит краткий обзор разных форм
перевоплощения, а вторая - их разные психологические аспекты. В третьей части я
приведу пример мистерии перерождения из Корана.
1. Метемпсихоз. Первый из пяти видов
перерождения, на который я хочу обратить внимание, это метемпсихоз, или
переселение душ. Согласно этому взгляду, жизнь продолжается во времени, проходя
через различные телесные существования или, с другой точки зрения, существует
одна линия жизни, прерываемая различными перевоплощениями. Даже в буддизме, где
эта доктрина имеет особую значимость - сам Будда прошел через длинную цепь
таких воплощений, - не ясно, сохраняется ли преемственность личности: это может
быть лишь преемственность кармы. Ученики Будды задавали ему этот вопрос в
течение жизни, но он никогда не давал на него определенного ответа.
2. Реинкарнация. Это понятие перевоплощения
подразумевает обязательное сохранение личности. Здесь человеческая личность
рассматривается как имеющая доступ к памяти, то есть, когда человек рождается,
он способен припомнить, по крайней мере потенциально, что он прожил в течение
прошлых жизней, и эти существования мыслятся как его собственные, то есть в
настоящей жизни они имеют ту же форму "я". Как правило, реинкарнация
предполагает перерождение в человеческом теле.
3. Воскрешение. Это подразумевает
восстановление человеческого тела после смерти. Туда входит новый элемент:
элемент изменения, превращения и трансформации существования человека. Эта
перемена может быть существенной, так как воскресший будет другим человеком,
или несущественной, в том смысле, что изменятся только общие условия
существования, как если бы человек оказался в другом месте или ином теле. Это
может быть и плотское тело, как в христианстве, которое подразумевает, что
воскреснет то же тело. На более высоком уровне этот процесс не понимается
слишком материально: предполагается, что воскрешение мертвых - это преображение
corpus glorification, "тонкого тела" в состояние нетленности.
4. Возрождение (обновление). Четвертая форма
подразумевает возрождение в строгом смысле этого слова, то есть перерождение в
рамках индивидуальной жизни. Слово "возрождение" имеет специфическую
окраску: оно означает идею обновления или даже исправления магическими
средствами. Возрождение может быть обновлением безо всяких перемен в
существовании, так что обновление личности меняет не ее природу, но только ее
функции, или части личности, ради исцеления, укрепления и исправления. Таким
образом, даже телесно больной может быть исцелен посредством церемонии
возрождения.
Другой
аспект четвертой формы - это полная трансформация, то есть полное перерождение
индивидуальности. Здесь обновление подразумевает изменение сущностной природы и
может быть названо трансмутацией. Примеры, которые мы можем упомянуть,- это
трансформация смертного в бессмертное, телесного в духовное и человеческого в
божественное. Хорошо известные праобразы этой перемены - это Преображение и
Вознесение Христа или Успение Богоматери на небесах после смерти в телесном
облике. Подобные представления мы можем найти во второй части
"Фауста" Гёте, например, трансформация Фауста в мальчика, а затем в
доктора Мариануса.
5. Участие в процессе
трансформации. Пятая, и
последняя, форма - это непрямое перерождение. Здесь трансформация происходит не
прямо - через переход сквозь смерть и возрождение кого-либо, - а путем участия
в процессе преобразования, который воспринимается так, как если бы он
происходил вне индивидуума. Другими словами, человек становится свидетелем или
участником некоего ритуала трансформации. Этот ритуал может быть церемонией -
такой, как церковная литургия, где происходит перевоплощение субстанций. Через
ритуал на индивидуума снисходит божественная благодать. Подобные трансформации
божества мы находим в языческих мистериях; там посвящаемый также через опыт
участия обретал дар благодати, как мы знаем из Элевсинских мистерий.
Рассматриваемый случай - признание посвящаемого в Элевсинские мистерии, который
благодарит за милость приобщения к бессмертному дару. В гимне Гомера Деметре мы
читаем: "Благословен тот между людьми, кто видел эти мистерии; но тот, кто
был посвящен и участвовал в них, никогда не утратит приобретенного в смерти, во
тьме и во мраке" (стихи 480 - 482). А в Элевсинской эпитафии есть слова:
"Действительно благословенные боги раскрыли самую прекрасную тайну: смерть
- это не проклятие, но благословение человека".
ПСИХОЛОГИЯ
ПЕРЕРОЖДЕНИЯ
Перерождение
не является процессом, который мы можем так или иначе наблюдать. Мы не в силах
измерить его, взвесить или сфотографировать. Нам здесь приходится иметь дело с
чисто психической реальностью, которая передается нам через утверждения людей.
Кто-то говорит о перевоплощении, кто-то в него верит, кто-то его ощущает. Мы
принимаем это как нечто реальное. Мы не задаемся вопросом: является ли
перевоплощение осязаемым процессом? Мы должны удовлетвориться его психической
реальностью. Поспешу добавить, что я не разделяю вульгарного суждения, что все
психическое не существует вовсе или является более неуловимой материей, чем
газ. Наоборот, я полагаю, что душа - самая впечатляющая реальность человеческой
жизни. И в самом деле, она является матерью человеческой реальности,
цивилизации и разрушающих ее войн. Все это на первый взгляд психическое и
невидимое. Настолько, насколько оно психично, оно не может быть воспринято
чувствами, и тем не менее оно несомненно реально. Уже сам факт, что люди
говорят о перерождении и что есть такое понятие, означает, что ряд психических
ощущений, выражаемых этим термином, должен реально существовать. На что похожи
эти ощущения, мы можем заключить только из утверждений, которые делаются на
этот счет. Таким образом, если мы хотим выяснить, что такое перерождение, мы
должны обратиться к истории, чтобы понять, что подразумевается под этим словом.
Человечество признает перерождение с давних времен. Первобытная вера в
перерождение основана на том, что я называю архетипами. С точки зрения того
факта, что все утверждения, относимые к сфере сверхчувственного, в конечном
итоге несомненно предопределены архетипами, неудивительно, что вера в
перерождение присуща разным народам. В основе этой веры должны лежать
психические события, рассмотрение которых входит в задачу психологии - без
учета всех метафизических и философских допущений по поводу их смысла. Чтобы
обобщить взгляды на эти явления, необходимо грубо очертить область
исследований. Можно выделить две группы опыта: ощущение трансцендентного в
жизни и личный опыт трансформации.
ОЩУЩЕНИЕ
ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО В ЖИЗНИ
Опыт участия
в ритуалах. Под
"трансцендентным в жизни" я понимаю ранее упомянутый опыт
посвящаемого, который принимает участие в священном ритуале, раскрывающем перед
ним вечную преемственность жизни через преобразование и обновление. В этих
драмах-мистериях трансцендентность жизни, в отличие от ее мгновенных конкретных
проявлений, обычно представляется через неизбежные трансформации рождения и
смерти бога или богоподобного героя. Посвящаемый мог быть или простым
свидетелем божественной драмы, или принимать участие в ней, или он мог через
ритуальное действо ощущать себя тождественным с богом. В этом случае
действительность заключалась в объективной субстанции или форме жизни,
ритуально преобразуемой через некоторый независимый процесс
"посвящения", в то время как посвящаемый находился под влиянием,
впечатлением и получал "божественную благодать" путем своего
присутствия или участия. Процесс трансформации шел не внутри, но вне его, хотя
он мог быть в него вовлечен. Посвящаемый, который участвовал в ритуальном
пленении, расчленении и рассеивании тела Осириса, а потом в его возрождении в
образе всходов пшеницы, ощущал вечность и продолжение жизни, которая богаче
всей изменчивости форм и, подобно фениксу, постоянно возрождается из пепла. Это
участие в ритуальном событии давало, помимо прочего, надежду на бессмертие,
которая характерна для Элевсинских мистерий. Живым примером мистериальной
драмы, которая символизирует вечность, является литургия. Если мы пронаблюдаем
за прихожанами в течение церковного ритуала, мы отметим все степени участия, от
полного равнодушия до сильнейших эмоций. Люди, стоящие у входа, которые явно
вовлечены в светские беседы, крестятся чисто механически - но даже они,
несмотря на невнимание, участвуют в сакральном действе, просто присутствуя в
этом месте, на которое нисходит благодать. Литургия является внеземным и
вневременным актом, в котором приносится в жертву Христос, воскресающий затем в
видоизмененной субстанции, и ритуал его священной смерти является не
повторением исторического события, но первоначальным, уникальным и вечным
фактом. Поэтому участие в литургии - опыт трансцендентности жизни, которая вне
времени и пространства. Это момент вечности во времени.
Непосредственный
опыт. Все, что
представляют и доносят до зрителя драмы мистерий, может также встретиться в
форме спонтанных, экстатических и мысленных видений вне всякого ритуала.
Полуденное видение Ницше - классический пример такого рода. Ницше , как мы
знаем, заменяет христианскую мистерию мифом о Дионисе-Загрее , который был
растерзан и воскрес. Его видение имеет характер мифа о Дионисе: божество
появляется в одеянии Природы, как ее представляли в античности, а момент
вечности - это час полудня, посвященный Пану: "Уплыло ли время? Упал ли я?
Провалился ли я в колодец вечности?" Даже "золотое кольцо",
"кольцо возвращений", предстало перед ним как обещание возрождения и
жизни. Это было подобно тому, как если бы Ницше присутствовал на представлении
мистерий. Мистический опыт носит такой же характер: он представляет действие, в
которое оказывается вовлечен зритель, хотя его натура при этом не обязательно
меняется. Тем же способом наиболее прекрасные и впечатляющие сны не производят
длительного или ре формирующего действия на сновидца. Они могут впечатлять его,
но не обязательно видит в них какую-либо проблему . Событие на самом деле
остается "вовне ", как ритуальное действие, представляемое другими.
Эту, наиболее эстетическую форму быта надо отличать от тех, которые,
несомненно, влекут за собой изменение натуры человека.
СУБЪЕКТИВНАЯ
ТРАНСФОРМАЦИЯ
Трансформация
личности, без сомнения, является редким явлением. Действительно, они играют
значительную роль в психопатологии, хотя отличаются от уже перечисленных
мистических опытов, которые не так легко доступны для психологического
исследования. Феномены, которые мы сейчас рассмотрим, принадлежат к сфере,
близкой психологии.
Сужение
личности. Пример
такого изменения личности - то, что известно в примитивной психологии как
"потеря души" Особое состояние, понимаемое под этим определением,
ассоциируется у примитивных людей с предположеннием, что душа ушла, подобно собаке,
которая по ночам убегает от своего хозяина погулять. И потому задача целителя -
вернуть беглянку обратно. Часто эта потеря бывает внезапной и проявляется в
виде тяжелой болезни. Такое понимание тесно связано с природой примитивного
сознания, которому несвойственно твёрдое постоянство разума, прису щ ее нам. Мы
можем контролировать желания, что не может примитивный человек. Ему требуется
длительное обучение, чтобы заняться какой-либо сознательной деятельностью, подчиненной
цели, которая не является чисто эмоциональной или инстинктивной. Наше сознание
более независимо и сохранено в этом отношении, но неожиданно нечто подобное
может случиться и с цивилизованным человеком, только он называет это не
"потерей души, а понижением ментального уровня". Это понижение
напряжённости сознания, которое можно сравнить с понижением атмосферного
давления, предвещающего плохую погоду. Тонус падает , и субъективно это
ощущается как апатия, мрачность и депрессия. Человек более не находит в себе
мужества решать повседневные проблемы. Он чувствует себя как свинцом налитым,
так как тело не хочет двигаться из-за того, что не располагает свободной
энергией . Это хорошо известное явление соответствует "потере души" у
примитивных людей. Апатия и паралич воли настолько сильны, что вся личность,
так сказать, исчезает и сознание теряет свое единство: отдельные части личности
становятся независимы и уходят из-под контроля разума, как в наркологии или в
случае систематической амнезии. Последнее хорошо известно как истерическое
явление "потери функций". Этот медицинский термин аналогичен
"потере души" у примитивных народов.
Понижение
ментального уровня может быть результатом физической и ментальной усталости,
телесной болезни, страстных эмоций или шока, причем последний разрушает веру в
себя. Это понижение всегда имеет ограничивающее влияние на личность. Оно
ослабляет уверенность в себя и инициативность и в результате возрастающего
эгоцентризма сужает интеллектуальные горизонты. В конце концов оно может
привести к развитию негативных качеств, что подразумевает искажение
первоначальной личности.
Расширение
личности. Личность
редко вначале является тем, чем становится потом. Поэтому существует
возможность ее расширения, во всяком случае в первой половине жизни. Это
расширение может быть вызвано извне, новым жизненным содержанием, которое
личность вбирает в себя. В этом случае может наблюдаться значительный рост
личности. Поэтому существует тенденция считать этот рост результатом только
внешних воздействий, что подтверждает предрассудок: человек становится
личностью, только вобрав в себя так много внешнего опыта, как только возможно.
Но чем более упорно мы следуем этому рецепту и чем более упрямо верим, что
стимулы роста исходят снаружи, тем беднее становится наша внутренняя жизнь.
Поэтому, если какая-то великая идея пришла к нам извне, мы должны понять, что
она захватила нас только потому, что что-то внутри нас отвечает ей и идет ей
навстречу. Богатство ума состоит в ментальной восприимчивости, а не в
накоплении интеллектуального багажа. То, что приходит снаружи, и то, что
подымается изнутри, может стать нашим собственным, только если есть внутренняя
полнота, адекватная поступающему содержанию. Реальный рост личности
предполагает осознавание расширения, источник которого внутри. Без психической
глубины мы никогда не могли бы адекватно оценить величину объекта. Потому можно
с уверенностью сказать, что человек растёт по мере увеличения своей задачи. Но
он должен иметь внутри себя способность к росту; иначе даже самая сложная
задача не принесёт ему пользы. Вероятнее всего, она разрушит его.
Классический
пример расширения - столкновение Ницше с Заратустрой, который сделал из критика
и создателя афоризмов трагического поэта и пророка. Другой пример - апостол
Павел, который по пути в Дамаск неожиданно встретил Христа. Хотя возможно, что
Христос апостола Павла не мог бы возникнуть без исторического Христа, видение
Христа у Павла было связано не с историческим Христом, но с глубинами его
бессознательного.
Когда
достигается вершина жизни, когда бутон распускается и из малого рождается
великое, тогда, как говорит Ницше, "один становится двумя" и более
великая фигура, которая всегда существовала, но оставалась невидимой, с силой
раскрывается в личности меньшего масштаба. Тот, кто в действительности
безнадёжно мал, всегда провоцирует раскрытие большего, великого в той же мере,
в какой сам он мал, не понимая, что пришёл день суда над его ничтожностью. Но
человек, который внутренне велик, узнает, когда наконец приходит долгожданный
бессмертный друг его души, "чтобы пленить плен" (Ефес 4:8), то есть
уловить того, узником которого является этот бессмертный, и заставить свою
жизнь влиться в более великую жизнь, - момент страшнейшей потери! Пророческое
видение канатного танцора раскрывает ужасную опасность, заключенную в
подобном отношении к событию, которому апостол Павел дал самое возвышенное
название, какое только мог.
Сам Христос
является совершенным символом скрытого бессмертия внутри смертного человека .
Изначально эту проблему символизирует дуализм близнецов, таких, как Диоскуры,
один из которых смертен, другой - бессмертен. Индийскую аналогию этому мы
находим в образе двух друзей:
Смотри на
дереве одном сидят две птицы неразлучно, Одна плод зрелый поглощает, Другая
смотрит, но не ест. На древе том мой дух томится, Бессилием собственным
обманут, Пока вдруг не узрит господнее величье. И в тот же миг печаль его
покинет .
Другая
значимая параллель - исламская легенда о встрече Мусы и Хадира (18-я сура Корана),
к которой я вернусь позднее.
Естественно,
трансформации личности в широком смысле не встречается только в форме таких
высоких ощущений. Нет недостатка в более тривиальных примерах, список которых
может быть легко дополнен историями болезней невротиков. Действительно, любой
случай, где признание более великой личности будто бы прорывает железное кольцо
вокруг сердца, можно включить в эту категорию .
Изменение
внутренней структуры. Здесь
мы переходим к изменениям личности, которые не подразумевают ни увеличения, ни
уменьшения, а касаются только структуры. Одна из наиболее важных форм - это
феномен навязчивости: некоторое содержание, идея или часть личности получает
власть над индивидом по той или иной причине. Навязчивое содержание проявляется
как специфические убеждения, идиосинкразии, абсурдные планы и т.д. Как правило,
они недоступны коррекции. Если кто-то хочет попытаться это сделать, он должен
быть очень хорошим другом такого человека, многое прощать ему. Я не готов четко
разграничить навязчивость и паранойю. Навязчивость можно определить как
отождествление личности со своим комплексом.
Обычный
пример этого - отождествление с персоной, которая является системой
приспособляемости индивида к миру. Например, любое призвание или профессия
имеет соответствующую персону. Сегодня легко изучать такие вещи, когда
фотографии общественных деятелей так часто появляются в печати. Общество
приписывает им определенный тип поведения, и профессионалы должны
соответствовать ожиданиям. Опасность лишь в том, что они отождествляются со
своими персонами, профессор со своим учебником, а тенор со своим голосом. Тогда
происходит потеря: человек живет лишь на заднем плане своей собственной
биографии, словно кто-то все время записывает: "Он пошел туда-то и туда-то
и сказал то-то и то-то". Покров Деяниры срастается с его кожей, и
требуется отчаянная решимость, подобная усилиям Геракла, если он хочет сорвать
эту рубашку Нессуса со своего тела и ступить в огонь бессмертия, чтобы стать
тем, кто он есть в действительности. С небольшим преувеличением мы можем
сказать, что персона - это то, чем в реальности человек не является, но чем он
считает себя и чем считают его другие" . В любом случае стремление быть
тем, чем человек кажется, велико, так как за персону обычно платят наличными.
Есть и
другие факторы, которые образуют навязчивость индивида, и один из наиболее
важных - это так называемая "нижняя" функция. Здесь нет места для
детального рассмотрения этого вопроса, я лишь укажу, что нижняя функция
идентична темной стороне личности человека. Сумерки, присущие каждой личности,
- это дверь в бессознательное и дорога в сны, откуда две смутные фигуры, Тень и
Анима, вступают в наши ночные видения или, оставаясь невидимыми, овладевают
дневным сознанием. Человек, которым владеет Тень, всегда стоит на своем
собственном пути и попадает в свои собственные сети. Везде, где только
возможно, он производит на других неблагоприятное впечатление. Удача всегда
обходит его стороной, потому что он живет ниже собственного уровня и в лучшем
случае достигает лишь того, что ему не подходит. И если для него нет лестницы,
по которой он мог бы подняться, он изобретает ее для себя и верит, что сделал
что-то полезное.
Одержимость
Анимой или Анимусом являет иную картину. Прежде всего, такая трансформация
личности усиливает те черты, которые характерны для противоположного пола: в
мужчине это женские черты, а в женщине - мужские. В навязчивом состоянии обе
фигуры теряют свой шарм и свою ценность; они сохраняют их, только когда
обращены не к миру, а вовнутрь, когда являются мостами к бессознательному.
Обращенная к миру Анима непостоянна, капризна, мрачна, бесконтрольна и чисто
эмоциональна, иногда наделена демонической интуицией, беспощадна, хитра,
неверна, злобна, двулика и скрытна . Анимус упрям, держится за принципы и
формальный закон, догматичен, стремится к преобразованию мира, теоретизированию,
спорам и господству . Оба имеют дурной вкус: Анима окружает себя низкими
людьми, а Анимус идет на поводу у второсортных идей.
Другая форма
структурной перестройки касается некоторых непривычных наблюдений, о которых я
скажу лишь вкратце. Я сошлюсь на состояния навязчивости, в которых она
вызывается тем, к чему подходит название "души предка", под которой я
подразумеваю душу конкретного предшественника. На практике такие случаи могут
рассматриваться как поразительные примеры отождествления с умершими людьми.
Естественно, феномен отождествления встречается только после смерти
"предка". Мое внимание к этой возможности впервые привлекла
запутанная, но интересная книга Леона Доде "L'Heredo"
("Наследственность"). Доде предполагает, что в структуре личности
есть элементы предшественников, которые при определенных условиях могут
проявиться. Индивид таким образом неожиданно входит в роль предка. Сегодня мы
знаем, что предки занимают очень важное место в психологии примитивных народов.
Не только считается, что духи предков перевоплощаются в детей, но и делаются
попытки "пересадить" их в детей, называя ребенка соответствующим
именем. Также примитивные люди пытаются преобразиться в предков путем
определенных ритуалов.
Я упомяну
особо австралийскую концепцию alcheringamijina - душ предков,
наполовину людей и наполовину животных, олицетворение которых в религиозных
ритуалах имело огромное значение в жизни племени. Идеи такого рода, восходящие
к каменному веку, были широко распространены, как это видно из многочисленных
следов, которые можно найти повсюду. Ничто не мешает этим древним формам опыта
проявиться сегодня как случаи отождествления с душами предков, и думаю, я
столкнусь с такими примерами.
Отождествление
с группой. Теперь
мы обсудим некоторые формы опыта трансформации, которые я называю
идентификацией с группой. Точнее, это отождествление индивида с людьми,
которые, как группа, имеют коллективный опыт изменения. Эту особую
психологическую ситуацию можно спутать с участием в трансформационном ритуале,
который никак не зависит от отождествления с группой. Групповая и личная
трансформация - это две принципиально разные вещи. Если значительная группа
людей объединена и отличается от другой особым настроем ума, ее трансформация
имеет только отдаленное сходство с опытом индивидуальной трансформации.
Групповой опыт располагается на более низком уровне сознания, чем
индивидуальный. Это происходит из-за того, что, когда много людей собираются
вместе под флагом общей эмоции, общая душа, возникающая в группе, оказывается
ниже уровня индивидуальной души. Если это очень большая группа, коллективная
душа более подобна душе животного, и в этом причина того, что нравственность
больших организаций всегда сомнительна. Психология толпы неизбежно опускается
до уровня психологии черни . Следовательно, если у меня есть так называемый
коллективный опыт как у члена группы, он находится на более низком уровне
сознания, чем мой личный опыт. Вот почему групповой опыт встречается гораздо
чаще, чем индивидуальное ощущение трансформации. Его проще достичь, поскольку
собрание и объединение многих людей обладает великой силой внушения. Индивид в
толпе легко становится жертвой своей внушаемости. Достаточно чему-нибудь
произойти, мгновенно предположение подхватывается всей толпой, и мы тоже
поддерживаем его, даже если оно аморально. В толпе никто не чувствует
ответственности, но также и страха.
Таким
образом, идентификация с группой - это простой и легкий путь, но групповой опыт
идет глубже уровня ума человека в этом состоянии. В вас происходят изменения,
но они непродолжительны. Напротив, вы должны долго прибегать к помощи массового
опьянения, чтобы укрепить вашу веру в него. Но как только вы отдаляетесь от
толпы, вы становитесь совершенно другой личностью, не способной воспроизвести
предыдущее состояние ума. Масса поглощена скрытой вовлеченностью, которая
является не чем иным, как бессознательным отождествлением.
Предположим,
вы пошли в театр: взгляд встречает взгляд; все смотрят друг на друга, и таким
образом все присутствующие оказываются опутаны невидимой паутиной
бессознательных взаимоотношений. В такой ситуации человек буквально чувствует,
как его касается волна отождествления с другими. Это может быть приятным
чувством - одной овцы между десятью тысячами! И если я чувствую толпу как
великую и прекрасную единицу, я сам являюсь героем, возвышающимся вместе с
группой. Когда же я снова становлюсь собой, я обнаруживаю, что я - гражданин
такой-то, что живу я на такой-то улице, на третьем этаже. Я также нахожу, что
все было очень приятно, и надеюсь, что завтра будет так же, чтобы я мог ощутить
себя целой нацией, что гораздо лучше, чем быть всего только жалким гражданином
Икс. Так как это наиболее легкий и удобный способ поднять личность до более
высокого уровня, человечество всегда формировало группы, которые делали
возможной коллективную трансформацию - даже экстатическую. Регрессивное
отождествление с низкими и более примитивными состояниями сознания неизбежно
сопровождается возросшим чувством жизненности; отсюда быстрый эффект
регрессивной идентификации с полуживотными предками каменного века.
Неизбежная
психологическая регрессия внутри группы частично компенсируется ритуалами, то
есть культурными церемониями, которые ставят в центр групповой активности
торжественное представление какого-нибудь священного события, что предотвращает
впадение толпы в бессознательную инстинктивность. Поглощая внимание и интерес
индивида, ритуалы делают возможным для него овладение сравнительно личным
опытом даже в группе и таким образом сохранение сознательности. Но если нет
отношения к центру, который олицетворяет бессознательное через свой символизм,
массовая душа неизбежно становится гипнотическим фокусом притяжения, увлекая
всякого своими чарами. Поэтому масса - всегда благотворная почва для
психических эпидемий, и события. Германии - классический пример этого.
Отождествление
с культурным героем. Другая
важная идентификация, приносящая опыт трансформации,- это отождествление с
богом или героем, который трансформируется в священном ритуале. Много культовых
церемоний направлено на эту идентификацию, примером чего являются метаморфозы
Апулея. Посвящаемый, обычный человек, избирается на роль Гелиоса; он
увенчивается короной из пальмовых листьев и одевается в священную мантию, в то
время как толпа воздает ему почести. Настрой окружающих людей приносит ему
ощущение отождествления с богом. Равноправно участвует и собрание: это не
апофеоз посвящаемого, но священнодействие, и затем, в течение долгого периода
времени, психические изменения постепенно происходят во всех участниках. Культ
Осириса представляет превосходный пример этого. Сначала лишь Фараон
преображается в бога, так как лишь он один "имеет Осириса", но
позднее своего Осириса "приобретают" также члены знатных семей, и
наконец все венчает христианская идея, что каждый имеет бессмертную душу. В
христианстве этот процесс идет дальше, когда внешний бог или Христос становится
внутренним Христом каждого верующего, оставаясь одним и в то же время обитая во
многих. Эту истину предвосхитила психология тотемизма: многих тотемных животных
убивают и съедают во время культовых пиршеств, и все же мыслится, что едят одно
тотемное животное, так же как есть лишь один ребенок-Христос и один
Санта-Клаус.
В мистериях
индивид подлежит непрямой трансформации через участие в судьбе Бога. Опыт
непрямого преображения есть также в христианской Церкви, когда там нечто
представляется или рассказывается. Первая форма - dromenon - широко
распространенный ритуал католической церкви; вторая форма - чтение
"Слова" или Евангелия - практикуется в протестантизме.
Магические
процедуры. Дальнейшие
формы трансформации достигаются путем ритуала, используемого непосредственно
для этой цели. Не участие в ритуале приносит опыт трансформации, а ритуал
используется для того, чтобы выразить цель достижения трансформации. Он
становится разновидностью техники, которой индивид себя подчиняет. Например,
человек заболел и, следовательно, нуждается в "обновлении". Это
обновление должно прийти извне, и, чтобы достичь этого, он пролезает в
отверстие в стене у изголовья кровати, где он лежал, когда был болен, и тогда
его считают переродившимся. Или он получает другое имя и, значит, другую душу,
и тогда злые духи его не узнают; или ему нужно пройти через символическую
смерть; или, как гротеск, его протаскивают сквозь сделанную из кожи корову,
которая его пожрала; или он подлежит крещению и чудесно преображается в
полубожественное существо с новым характером и видоизмененной метафизической
судьбой.
Технические
трансформации. Кроме
использования ритуалов в магическом смысле, есть другие специальные техники, в
которых, в дополнение к благодати, предполагаемой ритуалом, требуется личное
стремление посвящаемого к намеченной цели. Это опыт трансформации, достигаемый
техническими средствами. В эту категорию входят упражнения, известные на
Востоке как йога и на Западе как exercitia spiritualia ( духовные упражнения).
Эти упражнения представляют заранее предписанные особые техники, которые ведут
к достижению определенных психических эффектов или по меньшей мере облегчают
это достижение. Это справедливо и для восточной йоги, и для методов Запада .
Это технические процедуры в полном смысле этого слова - проработка изначально
естественных процессов трансформации. Природные, или спонтанные, трансформации,
которые происходили ранее, до того как появились исторические примеры, которым
можно следовать, таким образом, замещаются техниками, предназначенными вызвать
трансформацию, имитируя одну и ту же последовательность событий. Я попытаюсь
объяснить, как могли возникнуть такие техники, на примере сказки.
Жил однажды
странный старик, и жил он в пещере, чтобы отдохнуть от шума деревни. Его
считали колдуном, и оттого он имел учеников, которые надеялись обучиться у него
искусству колдовства. Но сам он не помышлял ни о чем подобном. Он только
стремился знать то, чего он не знал, но что, как он чувствовал, происходило
всегда. Размышляя подолгу о том, что не поддается созерцанию, он не нашел иного
способа преодолеть свои затруднения, как взять кусок красного мела и нарисовать
на стене всевозможные виды диаграмм, чтобы определить, на что больше похоже то,
чего он не знает. После многих попыток он остановился на круге. "Это так,
- почувствовал он. - А теперь впишем в него квадрат!" - И стало еще более
похоже. Его ученики были любопытны; но они смогли понять только, что старик
близок к чему-то, и они отдали бы все, чтобы знать, что он делает. Но когда они
спросили его об этом, он не ответил им. Тогда они увидели рисунки на стене и
сказали: "Вот оно!" - и стали рисовать диаграммы. Но, поступая так,
они перевернули весь процесс с ног на голову, сами того не заметив: они
предвосхитили результат в надежде повторить процесс, который привел к этому
результату. Так было когда-то, так происходит и по сей день.
Естественная
трансформация (индивидуация). Как я уже указывал, кроме технических процессов
трансформации, есть также естественные. Все идеи перерождения проистекают из
этого факта. Сама природа требует смерти и перерождения. Как сказал алхимик
Демокритус: "Природа радуется природе, природа покоряет природу, природа
властвует над природой". Существуют естественные процессы трансформации,
которые просто происходят с нами, хотим мы этого или нет, знаем мы о них или не
знаем. Эти процессы оказывают на душу значительное влияние, которое достаточно
значимо само по себе, чтобы заставить любого мыслящего человека спросить себя,
что же с ним происходит. Подобно старику в сказке, он рисует мандалы и ищет
укрытия в защитном круге; в смятении и тоске от своей добровольной тюрьмы, в
которой он нашел убежище, он преображается в существо, близкое к богам. Мандалы
- это места рождения, сосуды рождения в самом буквальном смысле, цветы Лотоса,
в которых появляется Будда. Сидя в позе Лотоса, йог преображается в бессмертное
существо.
Процессы
естественной трансформации проявляются главным образом в снах.
В
"Психологии и алхимии" я представил серию символов снов процесса
индивидуации. Все сны без исключения являют символизм перерождения. В этом
особом случае происходит длительный процесс внутренней трансформации и
перерождения в иное существо. Это другое существо - другая личность в нас самих
- крупная личность, созревающая в нас, которую мы уже встречали как внутреннего
друга души. Поэтому мы обретаем покой, когда находим изображенного в ритуалах
друга или компаньона - примером которого является дружба между Митрой и
солнечным богом. Эти взаимоотношения остаются тайной для интеллекта, потому что
интеллект привык негативно относиться к таким вещам. Но если он получит доступ
к чувствам, мы откроем, что существует друг, которого солнечный бог возит в
своей колеснице, как это изображено на памятниках. Этот символ дружбы между
двумя мужчинами - просто внешнее отражение внутреннего факта: оно обозначает
наши взаимоотношения с внутренним другом души, в которого сама природа хочет
нас преобразить, - с той другой личностью, которой мы также являемся и которой
мы все же никогда не достигаем. Мы как пара близнецов Диоскуров, один из
которых смертен, а другой - бессмертен: хотя они всегда вместе, они никогда
полностью не сливаются в одно. Процесс трансформации стремится приблизить их
друг к другу, но наше сознание оказывает ему сопротивление, потому что другая
личность кажется странной и незнакомой и потому что мы не можем привыкнуть к
мысли, что не являемся полноправными хозяевами в собственном доме. Мы
предпочитаем держаться за наше "я", и ничего больше. Но мы
сталкиваемся с внутренним другом или врагом, и друг ли это или враг, зависит от
нас самих.
Не нужно
быть больным, чтобы слышать его голос. Напротив, это так просто и естественно,
как только может быть. Например, вы задаете себе вопрос, и "он" дает
ответ. Эта беседа происходит как любая другая беседа. Вы можете описать это
просто как "общение с собой" или "медитацию" в том смысле,
как об этом говорили древние алхимики, которые называли своего внутреннего
собеседника aliquern alium internum ( кем-то другим, кто находится внутри). Эту
форму беседы с другом души допускал даже Игнатий Лойола в технике своих "Духовных
упражнений" , но при условии, что разрешается говорить только медитирующей
личности, в то время как внутренние ответы проходят как нечто чисто
человеческое и потому должны быть отвергнуты. Это не только нравственный или
метафизический, но - что еще хуже - интеллектуальный предрассудок.
"Голос" объясняется как всего лишь "ассоциация", следующая
своим путем без смысла и цели, как тиканье часов, которые не имеют циферблата.
Или мы скажем: "Это только мои собственные мысли!" - даже если при
ближайшем рассмотрении обнаруживается, что эти мысли мы обычно отвергали или
никогда сознательно не размышляли об этом, - как если бы все психическое, что
ускользает от "я", составляло его часть! Конечно, их гибрид служит
полезной цели удержания превосходства сознания "я", чтобы сохранить
его от растворения в бессознательном. Но он разрушается, если бессознательное
следует несущественным идеям, которые становятся навязчивыми, или производит
другие психические симптомы, которые мы не можем связать ни с какой внешней
причиной.
Наше
отношение к этому внутреннему голосу колеблется между двумя крайностями: он
рассматривается или как бессмыслица, или как голос Бога. Никому не приходит в
голову, что нечто значимое может лежать посередине. "Другой" может
быть односторонен в одном смысле, а "я" - в другом. И конфликт между
ними может привести к обнаружению истины и смысла - но только если
"я" воспримет эту чуждую личность как равноправную. Эта личность
возникает так или иначе, как, например, "голоса" у нездоровых людей;
недействительная беседа возможна, только если наше "я" признает
существование собеседника. Этого нельзя ожидать от каждого, поскольку в
конечном счете не каждый является подходящим субъектом для духовной практики.
Это также нельзя назвать беседой, если человек говорит только сам с собой или только
адресуется к другому , как Жорж Санд в беседе с "духовным другом",
где она тридцать страниц говорит исключительно сама с собой, в то время как мы
напрасно ждем ответа от другого. Беседа, относящаяся к духовной практике, может
сопровождаться той молчаливой благодарностью, в которую современный критик уже
не верит. Но что, если это сам предполагаемый Христос дает немедленный ответ
языком грешного человеческого сердца? Что за ужасная бездна сомнений тогда
открывается? Какого сумасшествия нам тогда бояться? Это доказывает, что образы
Бога лучше понимаются в молчании, и сознанию "я" лучше верить в свое
собственное превосходство, чем ударяться в "ассоциации". Также мы
можем понять, почему внутренний друг так часто кажется нашим врагом, почему он
так далеко и его голос так тих. Это потому, что тот, кто близок к нему,
"близок к огню".
Что-то
подобное представлял себе и алхимик, который писал: "Ищите философский
камень в том, кем увенчиваются короли, властью которого лекари лечат болезни,
так как он близок к огню" . Алхимики проецируют внутренние события на
внешний объект, и в то же время внутренний друг предстает в виде камня, о
котором "Золотой трактат" повествует так: "Пойми, сын мудрости,
что этот драгоценный камень говорит тебе: "Защити меня, и я защищу тебя.
Дай мне мое, и я смогу помочь тебе" . К этому схоласт добавляет:
"Искатель истины слышит, что и камень, и философ говорят одним
языком". Этот философ - Гермес, а камень тождествен римскому Гермесу -
Меркурию - и ртути. С древности Гермес был посвятителем в мистерии и
проводником душ для алхимиков, их другом и советником, который вел их к цели
работы. Он, "как учитель, был проводником между камнем и учеником" .
Для других
друг появляется в образе Христа, или Хадира, или как видимый и невидимый
учитель. В этом случае беседа односторонняя: здесь нет внутреннего диалога, но
вместо этого ответ появляется как действие, то есть как внешнее событие.
Алхимики видели его как трансформацию химической субстанции. Таким образом,
если один из них чувствовал трансформацию, он обнаруживал ее вне себя в
материи, которая отовсюду кричала ему: "Я изменяюсь!" Но некоторые
были достаточно разумны, чтобы понимать: "Это мое собственное изменение, изменение
того, что смертно во мне, в то, что бессмертно. Это освобождает меня от
смертной шелухи, в которой я нахожусь, и пробуждает к жизни как она есть; оно
движет баркой Солнца и уносит меня с собой".
Это очень
древняя идея. В Верхнем Египте, около Асуана, я однажды видел пирамиду, которая
только что была открыта. Сразу позади входа была небольшая корзина, сделанная
из тростника, в котором лежало тело новорожденного ребенка, завернутого в
тряпье. Очевидно, жена одного из рабочих второпях положила тело своего мертвого
ребенка в могилу знатного человека в последний момент, надеясь, что, когда тот
войдет в солнечную ладью, чтобы возродиться заново, младенец приобщится к его
спасению, потому что похоронен в священном месте, в пределах досягаемости
божественной благодати.
ТИПИЧНЫЙ РЯД
СИМВОЛОВ, ИЛЛЮСТРИРУЮЩИХ ПРОЦЕСС ТРАНСФОРМАЦИИ
Для примера
я выбрал образ, который играет большую роль в мистике ислама, а именно Кхидра,
зеленеющего. Он появляется в 18-й суре Корана, называемой "Пещерой" .
Вся эта сура связана с мистерией перерождения. Пещера - это место перерождения,
тайное убежище, в которое должен быть помещен тот, кому следует быть
обновленным и родиться заново. Коран говорит: "Вы должны увидеть заходящее
солнце, склоняющееся вправо от пещеры, и когда оно сядет, идите налево мимо них
(семерых спящих), пока они остаются посередине". Середина - это центр, где
находится драгоценность, где совершается священный ритуал трансформации.
Наиболее прекрасное развитие этого символизма находится на алтаре Митры и в алхимических картинках трансформируемой
субстанции, которая всегда помещается между Солнцем и Луной. Распятие также
часто изображается подобным образом, и такое же символическое обрамление мы
можем найти в церемониях исцеления у индейцев навахо . Именно таким центром
трансформации является пещера, в которой легли спать семеро, думая, что так они
продлят свою жизнь до грани бессмертия. Когда они проснулись, они проспали 309
лет.
Эта легенда
имеет следующий смысл: тот, кто входит в пещеру, то есть в ту пещеру, которую
каждый имеет внутри себя, или в темноту за пределами сознания, он обнаруживает
себя вовлеченным в бессознательный процесс трансформации. Проникая в
бессознательное, он устанавливает связь с его содержанием. Это может привести к
мгновенному преображению личности в позитивном или негативном смысле.
Трансформация часто интерпретируется как продолжение естественного отрезка
жизни или как убежденность в бессмертии. Первое относится к алхимикам, таким,
как Парацельс ( в трактате "О долгой жизни"), а второе иллюстрируют
Элевсинские мистерии.
Священное
число семь указывает, что семеро спящих
- это боги , которые изменяются во сне и так остаются вечно молодыми. Это
помогает нам понять с самого начала, что мы имеем дело с легендой-мистерией.
Судьба небесных фигур захватывает слушателя, потому что рассказ выражает
параллельные процессы нашего бессознательного таким способом, что делает их
доступными сознанию. Это возвращение к изначальному состоянию - попытка снова
достичь свежести юности.
За рассказом
о спящих следуют нравственные замечания, которые, как кажется, не имеют с этим
связи. Но эта кажущаяся бессвязность обманчива. В действительности обучающие
комментарии необходимы для тех, кто хочет сам переродиться и должен вести себя
правильно, то есть в соответствии с законом.
Очень часто
поведение, предписанное правилами, - это замена духовной трансформации . За
этими комментариями следует рассказ о Моисее и его слуге Иошуа бен Нуне:
"И
сказал Муса своему слуге: "Я не кончу скитаний, пока не достигну места,
где встречаются два моря, даже если я буду блуждать еще 80 лет". Но когда
они достигли места, где встречаются два моря, они забыли свою рыбу, и она ушла
в морской поток. И когда они прошли это место, Моисей сказал своему слуге:
"Приготовь нам завтрак, потому что мы утомлены путешествием". Но тот
ответил: "Посмотри, что со мной случилось! Когда мы отдыхали там на
скалах, я забыл рыбу. Лишь Сатана мог заставить меня забыть об этом, и чудесным
образом она уплыла обратно в море". Тогда Моисей сказал: "Вот место,
которое мы ищем". И они вернулись обратно тем путем, которым пришли. И
нашли там одного из Наших слуг, которого мы наделили Нашей милостью и Нашей
мудростью. Моисей сказал ему: "Последовать ли мне за тобой, чтобы ты
научил меня той мудрости, которой обладаешь?" Но тот ответил: "Ты не
сможешь быть со мной, поскольку как же ты будешь терпеть то, чего не
понимаешь?" Моисей сказал: "Если пожелает Аллах, ты найдешь меня
терпеливым, я ни в чем не буду тебе перечить". Тот сказал: "Если ты
склонен последовать за мной, ты не должен спрашивать ни о чем, пока я сам не
расскажу тебе об этом". Они отправились в путь, но, как только пришли на
берег, спутник Моисея сделал отверстие в днище стоящей там лодки.
"Странные вещи ты делаешь! - воскликнул Моисей. - Ты сделал в ней дыру, чтобы
утопить ее пассажиров?" "Разве я не сказал тебе, - ответил тот, -
чтобы ты не следовал за мной?" "Прости мою забывчивость, - сказал
Моисей. - Не сердись на меня за это". Они путешествовали, пока не
встретили одного юношу. Спутник Моисея убил его, и Моисей сказал: "Ты убил
невинного человека, который не причинил тебе вреда. Несомненно, ты совершил
злое преступление". "Разве я не сказал тебе, - ответил тот, - чтобы
ты не следовал за мной?" Моисей сказал: "Если я спрошу тебя еще раз,
покинь меня; потому что я заслужил это". Они шли до тех пор, пока не
пришли в город. Они просили людей о пище, но те отказывались принять их как
гостей. Там они увидели стену, которая должна была упасть. Спутник Моисея
укрепил ее, и Моисей сказал: "Если бы ты пожелал, ты мог бы требовать
платы за труд". "Пришло время, когда мы должны расстаться, - сказал
тот. - Но сначала я объясню тебе то, к чему ты не мог отнестись с терпением.
Узнай, что лодка принадлежала бедному рыбаку. Я повредил ее потому, что в
окрестностях объявился царь, который силой отбирает у люде и корабли. Что
касается юноши, его родители были истинно верующими, и мы боялись, чтобы он не
заразил их испорченностью и неверием. Бог пошлет им другого, более послушного и
благоверного. А стена принадлежала двум сиротам, чей отец был честным
человеком. Под ней похоронено их сокровище. Бог по своей милости распорядился,
чтобы они выкопали его, когда станут взрослыми людьми. То, что я сделал, я
сделал не случайно. Вот значение вещей, которые ты не мог принять с
терпением."
Этот рассказ
является дополнением и объяснением легенды о семи спящих. Моисей - человек,
который "ищет". В паломничестве его сопровождает его
"тень", слуга или человек более низкого положения. Иошуа - сын Нуна,
чье имя значит "рыба" , что намекает на то, что Иошуа родился в
глубинах вод, в темноте мира теней. Критическая точка находится там, "где
соединяются два моря", что трактуется как Суэцкий канал, где Западное и
Восточное моря подходят близко друг к другу. Другими словами, это то
"место в середине", которое мы уже встречали в символической
преамбуле, но значение его сначала не было понято человеком и его Тенью. Они
"забыли свою рыбу" - жалкий источник их существования. Рыба
принадлежит Нуну, отцу Тени, телесному человеку, который явился из темного мира
Создателя, так как рыба снова оказалась живой и выскользнула из корзинки, чтобы
вернуться домой, в море. Другими словами, животный предок и создатель жизни
отделились от сознательного человека - событие, которое намекает на потерю
инстинктивной души. Этот процесс - симптом диссоциации, хорошо известной в
патологии невроза; он всегда связан с односторонним сознательным подходом.
Однако, ввиду того что невротические явления - это не что иное, как
преувеличение нормальных процессов, не следует удивляться, что очень похожие
феномены могут рассматриваться в русле нормальности. Это проблема хорошо
известной "потери души" у примитивных людей, описанная в разделе
"Сужение личности", или, на научном языке, речь идет о снижении
ментального уровня.
Моисей и его
слуга скоро замечают, что что-то произошло. Моисей садится на землю, уставший и
голодный. Очевидно, он чувствует недостаток чего-то, для чего приводится
физиологическое объяснение. Усталость - это один из самых постоянных симптомов
потери энергии, или либидо. Весь процесс представляет собой нечто очень
типическое, а именно неспособность узнать момент критической важности, мотив,
который мы встречаем в разнообразных мифических формах. Моисей осознает, что он
бессознательно нашел источник жизни и потерял его снова, что мы можем
рассматривать как его замечательную интуицию. Рыба, которую они вознамерились
съесть, - это содержание бессознательного, с помощью которого восстанавливается
связь с истоком. Тот, кто пробудился к новой жизни, возрожден. Это происходит,
как говорят комментарии, через контакт с водами жизни: ускользнув обратно в
море, рыба опять становится содержанием бессознательного, а ее потомство
отличается тем, что имеет лишь один глаз и половину головы.
Алхимики
также говорили о странной рыбе в море, "круглой рыбе, у которой не хватает
костей и кожи", которая символизирует собой круглый элемент, суть
"живого камня" или "сына философии" . "Вода жизни
аналогична "вечной воде" алхимиков. Эту воду называют оживляющей,
кроме того, она имеет качество растворять все твердые вещества и
концентрировать все жидкости. В комментариях к Корану говорится, что в том
месте, куда исчезла рыба, море превратилось в сушу, где все еще видны следы
рыбы. Посередине таким образом возникшего острова сидел Хадир. В мистической
интерпретации говорится, что он сидел "на троне из света, между верхним и
нижним морями". Появление Хадира кажется мистически связанным с
исчезновением рыбы. Похоже на то, что рыбой был он сам. Такая связь
поддерживается фактом, что комментарии называют источник жизни "местом
темноты" . Глубины моря темны (mare lenebrositatis). Эта тьма имеет
аналогию в алхимическом nigredo, которое происходит после conjunctio (
соединения), когда женское вбирает в себя мужское . Из nigredo рождается камень
, символ бессмертного себя; более того, он впервые появляется как "глаз
рыбы" .
Хадир может
быть символом Самости. Об этом говорят его качества: он рожден в пещере, то
есть в темноте. Он "долго живущий", кто постоянно обновляется, как
Илия. Как Осириса, его в конце времен расчленяет Антихрист, но он способен
возродиться к жизни. Он подобен второму Адаму, с которым сравнивается ожившая
рыба , он советник. Параклит, "брат Хадир". Так или иначе, Моисей
принимает Хадира за высшее сознание и ждет от него наставлений. За этим следуют
непонятные поступки, которые показывают, как сознание "я" реагирует
на высшее руководство Самости на изгибах и поворотах судьбы. Для посвященного,
который способен к трансформации, это утешающий рассказ; для послушного
верующего это призыв не перечить непостижимому всемогуществу Аллаха. Хадир
символизирует не только высшую мудрость, но и способ действия, который
находится в согласии с этой мудростью и превосходит разум.
Всякий, кто
слушает эту сказку со скрытым смыслом, узнает себя в вопрошающем Моисее и
забывчивом Иошуа; в рассказе показан, процесс перерождения, приносящего
бессмертие. Характерно, что преображается не Моисей или Иошуа, но забытая рыба.
Там, где исчезла рыба, рождается Кхидр. Бессмертное существо возникает из
чего-то низкого и забытого, из совершенно невероятного источника. Это знакомый
мотив рождения героя, который здесь не стоит подтверждать.
Питающий
характер трансформируемой субстанции божества предстает в многочисленных
культовых легендах: Христос - это хлеб, Осирис - это пшеница, Мондамин в песне
о Гайявате - это маис и т.д. Эти символы совпадают с психическими фактами,
которые имеют значение просто чего-то собранного воедино, но их реальная
природа остается незамеченной.
Символ рыбы
непосредственно показывает, что они такое: "питающее" влияние
бессознательного содержимого, которое обеспечивает жизнь сознания постоянным
притоком энергии, так как сознание не производит энергию само. То, что способно
к трансформации, - это сам корень сознания, который, хотя и незаметен и почти
не воспринимаем (то есть подсознателен), подпитывает сознание энергией.
Поскольку бессознательное дает нам ощущение того, что существует некое чуждое
"не-я", вполне естественно, что его символизирует фигура другого
человека. Таким образом, с одной стороны, это наиболее незаметная вещь, в то
время как с другой - настолько, насколько она содержит в себе ту
"круглую" полноту, которой не хватает сознанию, - она наиболее
значима. Этот "круглый" элемент - величайшее сокровище, скрытое в
пещере бессознательного и олицетворяемое такими существами, которые являют в
себе высшее единство сознания и бессознательного. Это образ, сравнимый с
Хираньягарбхой, Пурушей, Атманом и скрытым Буддой. По этой причине я выбрал
название "Самость", под которой я понимаю психическую всеобщность и в
то же время центр, который не совпадает с "я", но включает его, как
больший круг включает меньший.
Ощущение
бессмертия, которое возникает в течение трансформации, связано с особой
природой бессознательного. Оно вне пространства и времени. Эмпирическое
доказательство этого - так называемые телепатические феномены, которые все еще
отрицаются чрезмерно скептическими критиками, хотя в реальности они встречаются
гораздо более часто, чем это можно было бы предполагать. Ощущение бессмертия,
как мне кажется, имеет начало в особом чувстве протяженности во времени и
пространстве, и я склонен рассматривать ритуалы обожествления в мистериях как
проекцию этого психического феномена.
В легенде о
Хадире очень явно проступает характер Самости как некоей личности. Эта черта
еще ярче раскрывается в рассказах о Хадире, не изложенных в Коране, примеры
которых приводит Воллерс.
Во время
моего путешествия в Кению проводником нашего каравана был сомалиец, воспитанный
в суфийской вере. Для него Хадир был вполне реальной личностью, и он убеждал
меня, что я в любой момент могу встретить Хадира, поскольку я был, как он это
воспринял, m'tu-ya-kitabu - " человеком Книги", под которой
подразумевается Коран. Он вывел это из наших бесед о Коране, который я знал
лучше него самого (что, кстати сказать, было несложно). По этой причине он
видел во мне мусульманина. Он сказал, что я могу встретить Хадира на улице в
образе человека, или что он может появиться передо мной ночью как чистый белый
свет или - он с улыбкой показал на травинку - Зеленеющий может выглядеть даже
так. Он сказал, что Хадир утешает его самого и помог ему, когда он после войны не
мог найти работу. Однажды ночью, когда он спал, он увидел яркий белый свет
около двери и понял, что это Хадир. Быстро вскочив на ноги (во сне) он
поприветствовал его словами "Салам алейкум" (Мир тебе) и затем узнал,
что его желание будет исполнено. Через несколько дней ему предложили должность
проводника каравана в одной из фирм в Найроби.
Это
показывает, что даже в наши дни Кхидр все еще живет в народе как друг,
советчик, утешитель и учитель скрытой мудрости. Пост, приписываемый ему догмой,
если верить моему сомалийцу, - это maleika kwanza-ya-mungu - " первый
ангел Бога", ангел в прямом смысле этого слова: посланец.
Характер
Хадира как друга объясняет следующая часть 18-й суры:
"Они
спросят тебя о Зуль-карнейне. Скажи: "Я расскажу вам о нём". Мы сделали его
могущественным на Земле и дали ему средства всего достичь. Он шел по дороге,
пока не достиг Запада и не увидел солнце, садящееся в лужу черной грязи. Там он
встретил людей. "Зуль-карнейн, - сказали Мы, - ты должен покарать их или
показать им свою доброту". Он ответил: "Злодеев мы, конечно,
покараем. Тогда они вернутся к Богу и будут им сурово наказаны. А тех, кто
имеет веру и хорошо потрудился, мы богато вознаградим и обойдемся с ними
хорошо". Затем он пошел по другой дороге, пока не пришел на Восток и увидел
Солнце, подымающееся над людьми, которых Мы полностью предоставили его
пламенеющим лучам. Так же сделал и он; и Мы знали все силы, которыми он
руководит. Затем он последовал по другой дороге, пока не дошел до двух гор и не
увидел людей, которые едва могли понимать речь. "Зуль-карнейн, - сказали
они, - Гог и Магог опустошают эту землю. Построй нам валы против них, и мы
заплатим тебе дань". Он перегородил долину между двух гор и сказал:
"Располагайтесь ниже". И когда железная ограда была красна от жара,
он сказал: "Принесите расплавленной латуни, чтобы полить на нее". Гог
и Магог не смогли преодолеть ее и не смогли обойти. Он сказал: "Это
благословение от моего Господа. Но когда исполнится обещание моего Господа, он
сровняет ее с землей. Обещание моего Господа истинно". В тот день будет
возбуждение толпы. Зазвучит труба, и мы соберем их вместе. В тот день ад
разверзнется перед неверующими, которые были слепы к моим увещаниям и глухи к
моим предостережениям".
Мы снова
видим нарушение последовательности, которое необычно для Корана. Как объяснить
такой резкий переход к Зуль-карнейну - Двурогому, то есть к Александру
Македонскому? Кроме очевидного анахронизма (хронология Мухаммеда вообще
оставляет желать лучшего), мы не можем также понять, с какой стати здесь
упомянут Александр. Но мы должны подумать о том, что Хадир и Зуль-карнейн - это
великая пара друзей, сравнимых с Диоскурами, что подчеркивает Воллерс.
Психологическую связь можно, следовательно, объяснить так: Моисей получает
глубокий опыт Самости, и перед его глазами подсознательные процессы предстают
со всепоглощающей ясностью. После этого, когда он приходит к своему народу,
евреям, которые считаются неверными, и желает рассказать им о своем опыте, он
выбирает форму легенды со скрытым смыслом. Вместо того чтобы говорить о себе,
он говорит о Двурогом. Так как сам Моисей тоже "рогат", замена его
Зуль-карнейном предстает прозрачной. Тогда он излагает историю этой дружбы и
рассказывает, как Хадир помог его другу. Зуль-карнейн идет туда, где заходит
солнце, а потом туда, где оно восходит. То есть он описывает путь обновления
солнца через смерть и темноту к новому воскрешению. Все это снова указывает на
то, что Хадир не только заботится о человеке и его телесных нуждах, но и помогает
достичь возрождения . В этом рассказе Коран не делает различия между Аллахом,
говорящим от первого лица множественного числа, и Хадиром. Но ясно, что эта
часть является просто продолжением рассказа о помощи, о которой упоминалось
ранее, из чего очевидно, что Хадир - это "воплощение" Аллаха. Дружба
между Хадиром и Александром предстает особенно тесной в комментариях, как и
связь с пророком Илией. Воллерс без колебаний сравнивает эту пару друзей с
Гильгамешем и Энкиду.
Итак,
подытожим: Моисею приходится донести деяния двух друзей до своего народа в
безличной форме тайной легенды. Психологически это означает, что трансформация
должна быть описана как нечто, "свершающееся с другим". Хотя сам
Моисей в опыте с Кхидром встает на место Зуль - карнейна, он все же должен
сослаться на него в рассказе. Это едва ли может быть случайным так как с
индивидуацией, или развитием Самости, всегда связана огромная психическая
опасность, лежащая в отождествлении Самости с сознанием "я".
Последнее ведет к "раздуванию", неограниченному расширению
"я", которое угрожает растворением сознания. Все архаические культуры
обнаруживают прекрасное чутье "потери души" и опасности связи с
богами. То есть люди в древности еще не утратили психического инстинкта по
отношению к трудноощутимым и все же жизненно важным процессам оборотной стороны
сознания, чего нельзя сказать о современной культуре. И как предостережение мы
имеем перед глазами пример пары друзей, отторгнутых друг от друга
"раздуванием личности", - Ницше и Заратустра, но этому
предостережению не внемлют. А как нам быть с Фаустом и Мефистофелем?
Фаустовский гибрид - это уже первый шаг к безумию. То, что невпечатляющее
начало трансформации Фауста - это черный пудель, а не съедобная рыба, и что
образ, полученный в результате трансформации, - это черт, а не мудрый друг,
"наделенный Нашей милостью и Нашей мудростью", может, я думаю, дать
ключ к пониманию загадочной немецкой души.
Не входя в
другие детали текста, я хотел бы обратить внимание на одно место: строительство
стены против Гога и Магога. Это мотив повторения поступка Кхидра в предыдущем
эпизоде - перестройка городской стены. Но здесь стена - это защита против Гога
и Магога. Этот отрывок можно соотнести со словами Откровения ( 20:7,8 ):
"Когда
же окончится тысяча лет. Сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет
обольщать народы, находящиеся в четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать
их на брань; и число их - как песок морской. И вышли на широту земли и окружили
стан святых и город возлюбленный".
Здесь Зуль -
карнейн берет на себя роль Хадира и строит непреодолимый вал для людей,
"живущих между двумя горами". Очевидно, это то же самое место
посередине, которое должно быть защищено от Гога и Магога - безликой,
враждебной массы. Психологически это снова вопрос Самости, соотносимой с
серединой, которая предстает в Откровении как возлюбленный город Иерусалим,
центр земли. Самость - это герой, которому с рождения угрожают завистливые
коллективные силы: жемчужина, которая скрыта в липкой массе, и бог, который
расчленяется древней злобной властью тьмы. В этом психологическом смысле
индивидуация - это работа против природы (opus contra naturam), которая создает
в коллективном слое ужас пустоты (horrorvacui), слишком похожий на коллапс,
образующийся под давлением вторгнувшихся коллективных сил души. Тайная легенда
о двух друзьях-помощниках обещает защиту тому, кто нашел жемчужину. Но придет
время, когда, в соответствии с провидением Аллаха, даже железное укрытие
рассыплется во прах, а именно в тот день, когда мир придет к концу, или,
психологически говоря, когда индивидуальное сознание будет поглощено темными
водами, то есть когда наступит субъективный конец этого мира. Но это означает
момент, когда сознание погрузится в ту темноту, откуда оно изначально возникло,
как и остров Хадира, - момент смерти.
Легенда
следует эсхатологической линии: в тот день (в день Последнего суда) свет
вернется к вечному свету и тьма - к вечной тьме. Противоположности будут
разделены, и установится постоянство безвременья, которое из-за разрыва
противоположностей является тем не менее высшим напряжением и, таким образом,
соответствует невыразимому первоначальному состоянию. Такова антитеза тому
взгляду, который рассматривает конец как соединение противоположностей
(complexio oppositorum). Наметив перспективу вечности - рай и ад, - 18-я сура
подходит к концу. Несмотря на несвязанность частей и характер намека, она дает
практически совершенную картину психической трансформации, или перерождения, в
которой мы сегодня, обладая лучшим пониманием психических процессов, можем
распознать индивидуацию. Из-за древности этой легенды и примитивного состояния
ума исламского пророка этот процесс в целом имеет место вне сферы сознания и
излагается в форме тайной легенды о друге или паре друзей и их поступках.
Поэтому в ней присутствуют намеки и отсутствует логическая последовательность.
Тем не менее легенда раскрывает неявный архетип трансформации так замечательно,
что полностью удовлетворяет религиозный эрос арабов. Поэтому фигура Хадира
играет столь важную роль в мистицизме ислама.
***
