Первым пилигримам американского континента
были хорошо известны оккультные корни Хэллоуина, но интересен тот факт, что они запретили празднование Хэллоуина - в США этот праздник был вне закона до 1845. Чуть позже страну наводнили
иммигранты из Ирландии, бежавшие из Европы после так называемого Картофельного
Голода 1845-46 годов. Они-то и привезли с собой старинный праздник друидов –
Самайн. Со временем празднование Хэллоуина распространилось на всю страну и
континент и далее по всем миру.
Хэллоуин, Самайн, Кельтский Новый год,
Праздник смерти, канун Дня всех святых… Это все об одном....Ночь, когда якобы
открываются врата ежду миром мёртвых и
миром живых. Это время когда любым сущностям из ТОГО мира, от эльфов до сил
преисподней, позволено свободно разгуливать по земле. Это время, когда якобы становится
возможным невозможное - странное и мистическое. От кельтского праздника урожая
к единственному дню в году, когда смерть предстает в образе почти комическом, —
путь, пройденный Хэллоуином в человеческом сознании, впечатляет. Но чтобы
понять смысл Хэллоуина, необходимо ещё больше углубиться в историю.
Самайн и Хэллоуин
У Самайна, предтечи Хэллоуина, сложные
отношения с современным праздником. Они друг другу не то чтобы отец и сын, а
скорее старший и младший братья. Самайн считается чисто языческим праздником, а
в Хэллоуине языческие традиции слились с христианскими, сохранив основную идею
— утверждение победы жизни над смертью. Только язычники видят бессмертие как
«вечное возвращение», слияние с праматерью-природой, а христиане — как вечную
жизнь души.
В древнеирландском слово Samhain произносилось как «Савань», с ударением на первый слог. Это слово и его
производные издавна обозначали третий осенний месяц, когда урожай с полей уже
убран и пора готовиться к зиме. Слово возводят к санскритскому (индоевропейскому)
samana — «собрание», «сходка». В современном ирландском, как и в гэльском
(шотландском), an t-Samhain (читается «саунь») означает «ноябрь».
Самайн в его классическом виде отмечали
только кельты Британских островов, хотя в Галлии, нынешней Франции, тоже был
похожий праздник. Так как кельты, подобно многим другим древним народам,
пользовались лунным календарём, дата этого праздника была плавающей. Его
отмечали в третье новолуние осени либо, по другой версии, через двадцать один
лунный день после первого полнолуния, следующего за осенним равноденствием, —
вот так все не просто. Некоторые современные неоязычники высчитывают
«правильную» ночь Самайна по лунному календарю.
Справка :
кельтский календарь делил год на две части: тёмную, начинавшуюся в конце
октября — начале ноября (месяц Самониос), и светлую. Светлая часть начиналась в
марте — апреле (месяц Гиамониус). Смена частей года, как и месяцев, происходила
с наступлением новолуния. Также вместе с наступлением тёмной части года, в первые
три ночи самониоса, кельтами праздновался новый год. Праздник в латинской
версии назывался «Три ночи самониоса» (trinux[tion] samo[nii]). Смена тёмной и
светлой частей года весной также отмечалась праздником. Впоследствии
произношение изменилось соответственно правилам произношения на гэльских
языках, и к началу нашей эры праздник стал называться Самайн, как и
соответствующий ему месяц.
Самониос в Колиньийском Календаре (Кельтский лунно-солнечный календарь, найденный в городе Колиньи, недалеко от Леона) :
По свидетельствам древнеримских авторов,
кельты праздновали свой новый год с размахом — в течение трёх тёмных ночей
подряд, пока умершая луна сменялась новорождённой. Римляне называли их «три
ночи Самониоса». Самайн уважали и в деревнях, и во дворцах королей: три ночи
Самайна были большим торжеством в Таре, священной столице древних ирландцев. А
одна сага описывает празднование на равнине Муртемне в течение семи ночей
подряд — трёх до новолуния и трёх после.
Согласно Оксфордскому словарю фольклора,
Самайн был праздником одновременно для всех народов Британских островов и
прочно ассоциировался со смертью и сверхъестественным. В то же время нет
никаких доказательств того, что в языческие времена праздник имел какое-либо
особое значение, кроме сельскохозяйственного и сезонного.Скорее всего, это был
просто праздник урожая и конца осени. Закончился один сельскохозяйственный год,
начался новый (хотя древнеирландским новым годом был Белтейн — 1 мая), — и в
ночь перехода из одного года в другой могло случиться что угодно, любое
странное волшебство.
Описания Самайна как «кельтского Нового года" стало популярным в литературе 18-го века. В этом качестве он до сих пор используется романтиками кельтского возрождения и по прежнему популярен в современных кельтских культурах, как в ШЕСТИ КЕЛЬТСКИХ НАЦИЯХ (Brittany (Breizh), Cornwall (Kernow), Ireland (Eire), the Isle of Man (Mannin), Scotland (Alba), and Wales (Cymru)), так и в диаспоре. Например, современные календари, выпускаемые кельтской лигой начинаются и заканчиваются на Самайн.
Валлийский эквивалент этого праздника называется Nos Galan Gaeaf . Как и Самайн, он знаменует начало темной половины года и официально начинается на закате 31 октября.
Корнуэльский эквивалент этого праздника известен как Allantide или на Корниш - Gwaf Нос Calan.
Например приверженцы неоязычества связывают Самайн с загадочным рогатым «хозяином леса» — Кернунном :
Виккане отождествляют
Хеллоуин с Самайном и отмечают его как священный день года. Среди виккан Самайн
и Хеллоуин считаются одним праздником, они называют его «sow-en». Этот подход
базируется на культе «бога Самайна» (или «Сам Айна»), которого виккане, вслед
за рядом фольклористов XIX века, считали кельтским богом Смерти. Одновременно с
этим некоторые христианские фундаменталисты считали слово «Самайн» происходящим
от имени Сатаны. Обе эти точки зрения современным научным сообществом
опровергаются, так как на самом деле слово «Самайн» дословно переводится со
староирландского как «ноябрь», и то же самое значение слова сохранилось в
современном языке.
Существует версия, по которой Самайн был праздником не
земледельцев, а скотоводов. В конце октября скот возвращают в жильё на зимовку,
причём часть скотины идёт на убой, а значит — неизбежен сытный праздник. Король
или вождь собирал народ на пир, получал богатые подарки, обильно кормил и поил
своих людей, организовывал спортивные состязания и поединки, собирал налоги и
проводил суды.
Традиционно на Самайн делили собранный
урожай, а также решали, какая часть скота переживёт зиму, а какая — нет. Последнюю
часть резали, чтобы сделать запасы на зиму.
Как полагают исследователи, самые древние из
обрядов включали человеческие жертвоприношения. В те тёмные времена было
принято выбирать «короля года», которого приносили в жертву по истечении
«царствия» — именно на Самайн. Позднее, возможно, человеческие жертвы были
заменены животными или имитацией — например, сжиганием чучела.
Вероятно, сакральным значением Самайна, как и
любого праздника перехода, была связь Верхнего и Нижнего миров, а также мира
людей и мира сидов. Есть гипотеза, что ирландцы в эту ночь праздновали
священный брак бога-прародителя Дагды и богини войны Морриган. Но у этих версий
нет прочной основы.
Например Ральф Линтон в своей книге «Хэллоуин
на протяжении многих веков» пишет: «Первые
празднования относятся к временам друидов, поклонявшимся Саману – господину
смерти, фестиваль в честь которого выпадал на 1 ноября».
Не стоит упускать из виду и такую очевидную
вещь как смена времен года, фактическое
окончание теплой осени и начало дождливого, холодного и «темного» периода. Во
всех древних культурах и верованиях подобные «переходные» периоды всегда
ассоциировались со смертью – символическим
«засыпанием природы» приветствием зимы. Холод = смерть.
Кельты считали 1 ноября днём смерти, потому
что листва с деревьев опадала, дни становились короче, солнце садилось раньше,
а температура воздуха резко падала. Они верили, что их бог солнца Мак Олла
начинал терять силу из-за возрастающей силы господа смерти Самайна. Кроме того,
они верили в то, что 31 октября Самайн собирал духов всех умерших за последний
год. Они, согласно их убеждениям, обитали в телах животных. В канун фестиваля в
честь Самайна – то есть 31 октября – этим духам позволялось вернуться домой и
посетить находящихся в живых.
Во время празднования жгли костры. Друиды при
помощи оставляемых огнём на костях убитых животных рисунков предсказывали будущее.
Через костры прыгали люди или же проходили между двумя рядом стоящими высокими
кострами. Данный ритуал обозначал очищение огнём. Часто между кострами также
проводили скот. После окончания ритуалов, каждый нёс себе в жилище частичку священного
огня, для того, чтобы зажженный очаг оберегал и согревал их на протяжении
долгой зимы.
В западной части Британии на Самайн до сих
пор пекут хлеб в форме рогов, которыми приветствуют бога зимы.
Короче говоря, так и неясно до конца, считали
ли кельты Самайн «ночью открытия врат» или этой идеей мы обязаны
впечатлительности ранних христиан и фантазии неоязычников. Якобы первые
свидетельства о связи Самайна со смертью и нечистью принадлежали христианским
монахам, которым языческие обряды казались мерзкими и дьявольскими. Но,
наверное, дыма без огня всё-таки не бывает. Язычники представляли себе
мироздание как несколько связанных «этажей», а момент перехода, пересечения
пространственной или временной границы, наделялся сакральным значением. По
крайней мере, в сельской местности Шотландии и Ирландии, где этот праздник
существовал ещё в XVIII веке, его уже прочно связывали со страшными
историями, нечистой силой и сидами.
Во многих кельтских сказаниях погибель героев или просто жертвы происходят на Самайн, когда силы тьмы находятся на подъеме. Также в этот день происходят различного рода испытания.
Такова например сказка Echtra Nerai ("Приключения НЭРА"),касающееся одного Нера из Коннахта, который проходит испытания храбрости, выдвинутое королем Айлиля. Награда- золотой меч самого короля. Условия таковы: человек должен оставить тепло и безопасность зала и пройти через ночь к виселице, где двое заключенных были повешены накануне, обвязать прутик вокруг лодыжки одного из повешенных и вернуться. Другим помешали демоны и духи, которые их преследовали, когда они пытались выполнить задачу, и те вскоре стыдливо возвращались в зал Айлиля. Нера продолжает выполнение задачи и в конечном итоге проникает в sidhe (холмистая насыпь), где он находится в ловушке до следующего ноября. Принимая во внимание этимологию, интересно отметить, что слово для обозначения лета в Echtra Nerai - samraid.
*
Также по преданию кельтов, смерть – это новая,
лучшая жизнь, не обременённая проблемами и суетой. В ночь самайна открываются ворота разделяющие
прошлое и будущее, Два времени становятся настоящим и человек может понять и
найти своё место в вечности. Только не всё так просто, ворота хорошо охраняются
слугами тёмных сил, и пройти сквозь них довольно болезненно и тяжело.
Сегодняшние герои Хэллоуина, это и есть прообразы хранителей ворот.
Однако, все таки, по мнению большинства исследователей, самайн отмечался как праздник начала нового года, а также
как день почитания мёртвых. Иногда его называли «праздником мёртвых»,
считалось, что в эту ночь умирают люди, нарушившие свои гейсы (запреты). В древнеирландских
сагах не раз упоминается особый, ничем не мотивированный гейс — выходить за городские стены в ночь Самайна.
Это часто трактуют как веру в то, что за околицей буйствует нечисть. Но
возможно и другое толкование: тот, кто останется «за бортом» в ночь перехода,
рискует не перебраться вместе со всеми в новый год, а остаться навсегда в
безвременье старого.
С завоеванием римлянами кельтской территории
были принесены новые традиции и праздники. Именно в эту ночь с 31 октября на 1
ноября, они почитали Помону – богиню растений. Символом Помоны считалось
яблоко, что и дало начало традиции игр с яблоками в праздник Хэллоуина. Цель
игра заключается в вылавливании яблок из широкой кадки, наполненной водой,
глаза при этом должны быть завязаны. Категорически запрещается использовать
руки и пододвигать яблоки к кромке кадки. Поскольку праздник приходится на время урожая яблок, то и
до сих пор, большинство хеллоуинских сладостей основано на яблоках.
Картина Дэниеля Маклиса «Snap Apple Night» (1833), где показаны пиршество,
игры и развлечения людей на Самайн в Ирландии :
Игры с яблоками («Книга Хэллоуина» 1913) :
Гадание на Самайн является общей фольклорной традицией, которая сохранилась в сельских областях. Наиболее распространены гадания на суженного, будущее место жительства и количество будущих отпрысков. Такие продукты как яблоки и орехи собранного урожая широко использовались в данных ритуалах. Яблоки очищают, кожуру бросают через плечо, а потом проверяют, похож ли очистки на букву имени будущего суженного, орехи жарят на очаге и интерпретируют их движения - если орехи остались вместе, значит будет пара. Яичные белки бросали в стакан с водой, и фигуры предсказывали количество будущих детей. Детям соответствуют вороны, и многое можно узнать по количеству птиц или в зависимости от направления их полета.
Римляне сопоставляли Самайн своему
собственному празднику мертвых — Лемурии, хотя она и праздновалась 13 мая.
*
Считается, что древние кельты на Самайн
вывешивали на городских воротах головы мертвецов либо черепа — как напоминание
о смерти, которая в эту ночь проходит совсем рядом с людьми, и как подношение
злобным духам. Позднее эти жуткие атрибуты были заменены фигурно вырезанной
репой со свечкой внутри.
Вырезанный из турнепса светильник , начало XX века. Музей традиционной
жизни, Ирландия :
А в Америке вместо репы стали использовать
тыкву: её было больше, она стоила дешевле и легче поддавалась резьбе.
Интересно, что резные тыквы в XIX веке не всегда связывались с Хэллоуином —
это было просто такое национальное развлечение.
Вообще, всем известный обычай, делать
пугающие фонари из тыкв со свечой внутри, имеет под собой весьма интересную
легенду. Позже такие тыквенные фонари стали называть «Джек – фонарь».
Какой смысл кроется за традицией
Джека-Фонаря? Мировая Энциклопедия (выпуск 1977 года, том 9, стр. 24-26)
гласит: «Безобидная на вид светящаяся тыква, изображающая лицо Джека Фонаря,
является древнейшим символом проклятой души».
Откуда же взялся Джек?
По данному преданию, некий ирландский
выпивоха-кузнец по имени Джек, сумел дважды перехитрить самого дьявола. Он
уговорил сатану забраться на дерево, а после этого начертил на стволе крест. Естественно
нечистый никак не мог спуститься. Ирландец взял с него обещание не посягать на
свою душу и избавить от попадания в ад и лишь после этого стёр нарисованный
крест. После смерти, Джек, будучи довольно скверным человеком, в рай не попал,
но и от мучений в аду был избавлен. По этому, его душа, в ожидании судного дня,
вынуждена скитаться по свету. Джек освещает свой бесконечный путь тлеющим
угольком из адского огня, пряча его от непогоды в полой тыкве. По сей день, в
ночь Хэллоуина, люди с замиранием сердца замечают лёгкое мерцание Джека-фонаря.
Свечки внутри резных тыкв призваны указывать
дорогу в мир мёртвых именно таким душам. И это тоже отголосок древней традиции
поминовения усопших: ставить огонь на подоконники, чтобы пригласить умерших в
дом, где их ждёт пища. Для язычников, которые всегда ощущали незримую связь с
умершими предками, в этом не было ничего странного, пугающего или
кощунственного.
Также Джек – фонарь используется чтобы собственно
отпугивать нечисть.
У светящейся тыквы присутствует и другая
цель. Уже неоязыческая. По мнению Овена Рачлеффа, автора книги «Тщеславие
оккультизма» светящиеся тыква или череп служили знаком шабаша и сигналом для
окружающих, что тот или иной дом или ферма симпатизировали оккультным целям и потусторонним
силам и просили у них милости в эту ночь, когда начиналось празднование
Хэллоуина.
*
«День всех святых» — немного странное, если
вдуматься, название. Зачем нужен день для «всех святых», если у каждого святого
по сути есть личный праздник, а то и не один? На самом деле каноническое
название праздника — «Собор всех святых». Так называют описанное в «Откровении
Иоанна Богослова» поклонение Агнцу, олицетворяющему Иисуса Христа. За ним в
Книге Страшного Суда следует снятие седьмой печати и начало собственно конца
света.
« ......После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого
никто не мог перечесть, из всех племён и колен, и народов и языков, стояло пред
престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И
восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле,
и Агнцу! И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырёх животных, и
пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь!
благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость
Богу нашему во веки веков! Аминь. И, начав речь, один из старцев спросил меня:
сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь,
господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли
одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца.....»
«Откровение Иоанна Богослова», 7:9-14
«Те, кто убелил одежды свои Кровию Агнца» —
это и есть христианские святые, причём как известные и почитаемые, так и те,
чей подвиг во имя веры остался тайной для людей, но не для Бога. День всех
святых — праздник, когда можно воздать должное им всем без разбору. Его
христиане отмечают с рубежа IV-V веков. Католические
священники надевают на службу белые одеяния, имитируя поклонение Агнцу.
В канун всех святых, христиане в некоторых частях мира посещают кладбища ,
чтобы помолиться и возложить цветы и свечи на могилы своих близких. На фото (слева) изображены бангладешские
христиане зажигающие свечи на надгробие, фотография (справа) показывает шведских лютеранских
христиан, которые молятся и зажигают свечи перед распятием :
Дата 1 ноября была установлена в VIII веке папой Григорием III, а через сто лет Карл Великий повелел
отмечать этот праздник во всей империи франков. А 2 ноября стало днём
поминовения усопших. Правда, из одного текста, приписываемого средневековому
британскому историку Беде Достопочтенному, известно, что христиане Британии
якобы начали отмечать День всех святых 1 ноября куда раньше, переосмыслив
традиции Самайна. Т.е произошло это опять же благодаря совпадению дат
кельтского и христианского празднеств. Вот такое интересное «совпадение».
В Британии День всех святых называли All Hallows’ Day, а вечер накануне — All-Hallows-Even (Канун дня всех святых) либо Hallowmas. Впервые это название зафиксировано в 1556 году. От него и произошло
современное «Хэллоуин». Судьба этого праздника, который всегда был страшным и
весёлым, в отличие от благообразного богослужения, непростая. Его очень любили
в Ирландии и Шотландии, где в народе сохранилось больше языческих традиций, а
вот в Англии ему досталось от протестантов, боровшихся с «папскими
праздниками». Но он вернул прежние позиции благодаря Ночи Гая Фокса, отмечаемой
5 ноября. Именно от неё Хэллоуину в наследство достались фейерверки.
Как было сказано выше, в Америке Хэллоуин
долгое время не отмечали: там было слишком много пуритан, осуждавших шумное
«языческое» веселье. Но во второй половине XIX столетия в
США хлынули бедные шотландцы и ирландцы, которые привезли в Новый свет свои
традиции. Так Хэллоуин стал частью американской культуры, а благодаря Голливуду
этот праздник начали отмечать по всему миру. И дело тут не столько в «проклятой
поп-культуре», сколько в глубинной потребности человека «присвоить» смерть, сделать
её забавной и нестрашной и в конце концов победить.
Сладость или гадость?
«Trick or treat?» — фраза, с которой наряженные в маскарадные костюмы детишки ходят по
домам, выпрашивая угощение (treat) или мелкие монетки. Если им отказывают, они
имеют право сотворить с этим домом любую шалость (trick) — например, вымазать дверную ручку клеем. По этой причине, в этом
празднике много «трикстерского» (от англ. trick) - хитрость, обман; шутка,
шалость; глупый поступок; фокус, трюк; умение, сноровка"; trickster -
"обманщик, хитрец, ловкач".
Сама фигура трикстера, его тело - чаще всего уродливое,
"сломанное", его поведение, речь, одежда, также "сломанные"
- загадочные, вызывающие, - все это
указывает на Тайну, есть сама Тайна и ее вызов.
Трикстер - другой, он не может быть похож на обычного человека, человека
нормы-закона.
Шут - трикстер представлял собою одну из
метафор смерти, как царь - одну из метафор жизни.
Кстати, Хэллоуин в какой то степени
соотносится с древнеримскими Сатурналиями. Сатурналии показывают
единство этих двух аспектов в одном лице "шутовского царя", где
эквивалентами "шута" являются "узник", "раб",
"дурак" и "разбойник", resp. "вор". Этот
шутовской царь есть столько же царь, сколько и раб; идея праздника -
представить переход смерти в жизни, смену старого и нового года, регенерацию из
вчерашнего умирания (его метафоры - "узы", "рабство") в
сегодняшнее новое оживание ("царствование"). Функции этого перехода
несет шут, как олицетворение инвективы
(брани-насмешки), смеха и
глупости - трех метафорических передач образа
плодородящей смерти...
Трикстер часто изображается в маске животного и подобен ряженым на Хэллоуине
:
Так и в современном варианте Хеллоуина празднества
проходят с переодеваниями, распеванием песен и безудержным весельем, зачастую
перерастая в акты вандализма, ведь так просто хулиганить, скрывая лицо под
маской трикстера – шута. На сегодняшний день от первоначальных традиций,
остался обычай устраивать маскарады и показывать фокусы.
Облачение в карнавальные костюмы —
сравнительно недавно возникший элемент праздника. Впервые как полноценный
обычай оно было зафиксировано в начале XX века и восходит к американским
традициям костюмированных вечеринок. Впервые ношение маскарадных костюмов на
Хеллоуин зарегистрировано в 1895 году в Шотландии, когда дети в масках ходили
по домам и получали конфеты, пирожные, фрукты и деньги. Нет ни одного упоминания
о подобных традициях в США, Ирландии или Англии до 1900 года.
Хэллоуинские костюмы начала - середины прошлого века :
Но не только ребятня облачается в костюмы,
взрослые также с радостью примеряют на себя роли ведьм и вурдалаков, ни сколько
не стесняясь. Все это имеет корни от церемоний и ритуалов друидов, когда люди должны были
быть облечены в костюмы и маски, сделанные из шкур животных.
Самайн посылает эти злые духи нападать на людей до наступления 1 ноября и единственным
способом избежать их нападок было нарядиться в неимоверные костюмы – то есть
самим попытаться принять вид злых духов. Т.е переодевание в страшные костюмы –
это элемент защиты. Принято считать, что если в этот день на землю вторгается
зло, то защититься от него можно, слившись с ним на время, и затерявшись.
Для тех, кто забыл или не успел нарядиться в
страшные костюмы, или не смог обдурить бесов переодеванием в шкуры животных,
существовал другой способ изгнания злых духов. Они должны были приготовить
ГОСТИНЦЫ (пищу и фрукты) для блуждающих духов, предоставив им еду и приют на
ночь. В том случае, если демон был удовлетворён их гостеприимством и
гостинцами, он мирно уходил, не извергая проклятия на людей и их дом. В общем, взрослые
загодя готовят конфеты, печенье и фрукты для откупа от всякой “нечистой силы” в
которую с превеликим удовольствием наряжаются детишки.
Иногда дети, обходя дома, поют песенки или
рассказывают страшные истории — «отрабатывают» награду. Этот обычай похож на
русскую традицию рождественских колядок, и в английском языке для него есть
специальное название — «гайзинг» (guising).
Традиционная ирландская маска для гайзинга (начало XX века) и украшение
дома светильниками Джека в 1919 году :
В Средние века в канун Дня всех святых от
дома к дому ходили бедняки — именно в этом контексте праздник Hallowmas упоминается у Шекспира в «Двух веронцах». Гайзинг был популярен в Ирландии
и Шотландии, а в Америке такие шествия стали повсеместными на рубеже XIX-XX веков.
Еще один из символов Хэллоуина – это черный
кот или кошка.
Oweynagat ( "пещера кошек"), одна из многих "ворот" в потусторонний мир
духов , откуда как говорят и появился Самайн (Rathcroghan, Ирландия):
Даже после распространения христианства по
всей Европе, рогатый скот продолжал приноситься в жертву 31 октября а в
средневековой Европе черные коты избирались в качестве жертв (поскольку
считались заколдованными ведьмами) и сжигались нередко именно в день празднования Самайна («Американская книга дня», третий выпуск, автор Хатч). В общем, «благодаря» распространению
христианского помешательства, ни в чем неповинные черные коты, как и «ведьмы»,
стали жертвами самого настоящего террора.
Культура и «попс»
Хэллоуин прописался в массовой культуре не
сразу. «Открыл» его для британцев знаменитый шотландский поэт Роберт Бёрнс. Он
в 1785 году написал поэму «Хэллоуин», живописующую, как отмечают праздник
шотландские крестьяне. Основное внимание он уделил гаданиям на суженого.
Несмотря на потустороннюю тему, поэма получилась игривой; автор подчёркивает,
что Хэллоуин прежде всего весёлый праздник, а уж потом — повод всласть
попугаться. В Шотландии, где поэта практически канонизировали, дети учат поэму
наизусть и рассказывают, когда ходят по домам и требуют конфет.
« Согласно старинным поверьям, этой ночью ведьмы, черти и прочая нечисть
вылетают творить свои полуночные козни; в частности, сказывают, будто бы такой
воздушный народец, как феи, в эту ночь справляет великий праздник.»
- Роберт Бёрнс, из примечаний к поэме
«Хэллоуин»
Уже в начале XIX века в Америке Канун всех святых связывали со страшными историями и нечистью.
Это хорошо видно из знаменитой новеллы Вашингтона Ирвинга «Легенда Сонной
лощины» (1820). Хотя дата в тексте не упоминается, время встречи Икабода Крейна
с безголовым всадником напоминает о Хэллоуине: это и обильное угощение,
традиционное для праздника урожая, и время (золотая осень), и ритуальное
рассказывание страшных историй. А в последних абзацах, где автор намекает, что
в «привидении» не было ничего мистического, появляется разбитая тыква — её
Икабод принял за голову, прикреплённую к седлу всадника. Одурачивший Крейна
соперник был своего рода хэллоуинским ряженым (гайзером).
Картина Джона Квидора "Всадник без головы преследует Икабода Крейна", 1858 :
На Хэллоуин, а также на Белтейн (1 мая)
обитатели городка Данвич из рассказа Говарда Лавкрафта «Ужас Данвича» (1928)
проводят омерзительные ритуалы поклонения Йог-Сототу и другим Древним. В романе
Чарльза Уильямса «Канун Дня всех святых» (1945) речь о самом празднике почти не
идёт, зато много рассказывается, что ждёт души после смерти, — это вполне
укладывается в концепцию Хэллоуина как «точки встречи» нашего мира и загробного.
Настоящим «певцом Хэллоуина» можно назвать
Рэя Брэдбери. Его завороженность ритуалами этого праздника, внимание к деталям
и богатая фантазия помогли создать целую мифологию Хэллоуина: прекрасную,
жуткую и хрупкую, как любые настоящие чудеса. В романе «Чую, зло грядет» (Something Wicked This Way Comes, сложное для перевода название — цитата из разговора ведьм в шекспировском
«Макбете») описан странствующий осенний «карнавал ужасов». Такие заведения были
популярны в США первой половины ХХ века и открывались именно перед Хэллоуином,
когда вся страна жаждала как следует
напугаться. Именно после встречи с Мистером Электрико, фокусником с такого
карнавала, двенадцатилетний Рэй решил стать писателем.
В романе карнавалом управляют Люди Осени,
порабощённые зловещим Мистером Мраком. Как освободиться от власти зла? Брэдбери
выбирает способ, подходящий для его юных героев, — смех. «Улыбка ненавистна
людям ночи. В улыбке — солнце. Они не выносят солнца». И в этом — сама суть
праздника Хэллоуин: смех и веселье как способ победить тьму и смерть.
К теме Хэллоуина Брэдбери вернулся в повести
«Канун всех святых» (1972). Под зловещим Хэллоуинским древом, на котором растут
тыквы, герои встречаются со странным мистером Смерчем, который уводит их в
страну детских страхов, рассказывая о разных традициях поминовения усопших и
настоящем значении Хэллоуина. «Канун всех святых» — это настоящая энциклопедия
Хэллоуина, обязательная к прочтению для всех, кто хочет знать больше об этом
празднике.
Данью уважения Брэдбери можно считать
рассказы Глена Хиршберга из сборника «Два Сэма. Истории о призраках» (2003) —
«Стёпка-растрёпка» и «Карнавал судьи Дарка». В первом рассказе ребятишки на
Хэллоуин забираются в заброшенный дом и переживают там несколько жутких минут.
А во втором, который напоминает о Брэдбери уже своим названием (Мистера Мрака в
оригинале зовут Mr. Dark),
университетский профессор получает билет на мифический карнавал из городской
легенды и оказывается в своём персональном аду.
Роджер Желязны в романе «Ночь в тоскливом октябре» (1993) возвращает Хэллоуину его мифическое значение — безвременья, времени перехода, когда становится возможным связать мир людей и мир странных и страшных тварей. Именно в ночь с 31 октября на 1 ноября, да не во всякую, а только совпадающую с полнолунием, половина играющих в Игру должна провести финальный ритуал открытия Врат, а другая половина — им помешать. Особую прелесть книге придают литературные аллюзии: как на хэллоуинском карнавале, здесь собрались персонажи популярных «страшилок». А завораживающий поэтичный стиль погружает читателя в атмосферу особенной, мистической осени. «Ночь в тоскливом октябре» — это ещё одно обязательное чтение перед Хэллоуином. Среди ролевиков традиционными стали городские игры по «Ночи…», в которые играют именно в октябре.
Помимо хоррора и мистики, Хэллоуин и Самайн появляются в фэнтези, касающемся кельтских мифов. Действие одного из романов Джима Батчера о чародее Гарри Дрездене, «Барабаны мёртвых», происходит перед этим праздником, и появление Дикой Охоты, чьё время — осень и зима, выглядит вполне логично.
Кельтской мифологией явно очарована и Мэгги
Стиуотер, автор цикла романтического фэнтези «Книги фей». В романе «Баллада.
Осенние пляски фей» появляется кельтский рогатый бог плодородия Кернуннос, он
же Король Мёртвых и отец народа фейри. У этого народца есть жуткий осенний
обычай: каждые шестнадцать лет тело низшей фейри, живущей среди людей и
питающейся их душами и талантами, должно сгореть в самайнском костре, чтобы потом
возродиться. Основное внимание автор уделяет любовному треугольнику из
девушки-сида и двух людей. Созданный Стиуотер мир, где фейри живут рядом с
людьми, наполнен атмосферой осеннего волшебства.
*
В восприятии Хэллоуина как кошмара без грамма
веселья виноват режиссёр Джон Карпентер. Его фильм ужасов «Хэллоуин» (1978) дал
старт успешной киносерии с сиквелами, римейками, сиквелами римейков и римейками
сиквелов, и стал родоначальником жанра «слэшер». Картина рассказывает о
сумасшедшем маньяке Майке Майерсе, который устраивает резню в Канун всех
святых. Сейчас этот фильм любят пересматривать на хэллоуинских вечеринках. Если
смотреть его в шумной компании, лакомясь праздничными сладостями, история
бессмысленной и беспощадной «кровавой бани» становится куда менее страшной. Мы
же помним, что Хэллоуин нужен в том числе и затем, чтобы бороться с нашими
страхами?
Карпентер был, понятное дело, не первым.
Мотив убийства на Хэллоуин обыграл голливудский классик Фрэнк Капра в
эксцентрической чёрной комедии «Мышьяк и старые кружева» (1944). Её герой,
женившийся как раз на Хэллоуин, вместе с молодой супругой наносит визит в дом
чудаковатых родственников — и обнаруживает в сундуке труп мужчины. И это
убийство оказывается не единственным.
Никакой мистики нет и в отменном
психологическом триллере «Девочка, что живёт в конце улицы» (1974). Ринн, не по
годам серьёзная и самостоятельная тринадцатилетняя девочка, празднует день
рождения на Хэллоуин. Этот мотив введён в фильм словно специально, чтобы
подчеркнуть её нечеловеческую, хладнокровную готовность убить любого, кто
попытается ей навредить.
Маскарад на Хэллоуин киношники очень любят.
Один из самых ярких эпизодов в «Инопланетянине» (1982) Стивена Спилберга —
когда дети берут инопланетного друга в хэллоуинский поход за сладостями,
замаскировав его под привидение.
А в феерической фантастической драме «Донни Дарко» (2001)
не сразу понятно, что ключевой момент в судьбе главного героя, его «развилка»
во времени, — произошедшая на Хэллоуин трагедия. Жутковатый кролик, который
объясняет Донни устройство мироздания, на самом деле его одноклассник в
маскарадном костюме, как раз тогда и погибший.
«Зачем
ты носишь этот нелепый костюм человека?» — знаменитая цитата из «Донни Дарко».
Донни вскоре переоденется в карнавальный костюм.
Но, разумеется, мистических Хэллоуинов в кино
куда больше, чем других. Отлично пойдёт фоном к хэллоуинской вечеринке
телефильм «В полночный час» (1980). Его герои решили вырядиться на маскарад в
костюмы настоящих колдунов, украденные из музея. Переодеваться они ушли на
кладбище, где случайно вызвали к жизни армию мертвецов во главе с настоящей
ведьмой. Всё как на хэллоуинском карнавале, только по-настоящему.
Классика хэллоуинского жанра — серия фильмов
«Ночь демонов» (первая часть вышла в 1988-м). По сюжету компания молодёжи
случайно освобождает из заточения демона, который убивает людей и превращает их
в таких же демонов.
Если душа всё же просит чего-нибудь готического,
пересмотрите знаменитого «Ворона» (1994) с Брендоном Ли: его главный герой и
был убит, и воскрес для мести как раз на Хэллоуин.
Лучший саундтрек для вечеринки? Песни группы Helloween (неверное написание слова — намеренное: в названии праздника «спрятался»
ад — hell) и музыка Дэнни Эльфмана к мультфильму «Кошмар перед Рождеством» режиссёра
Генри Селика и продюсера Тима Бёртона. Действие этого очаровательного мюзикла
происходит как раз в городке Хэллоуин, населённом странными и страшными
персонажами.
Хотите "попугаться" вместе со своим чадом ? Смотрите красочную сказку "Фокус - Покус" про трех средневековых ведьм, оказавшихся в современном мире аккурат накануне Хэллоуина.
∗
День мёртвых в Мексике
У мексиканцев совершенно особое отношение к
смерти. Мало того, что они ее не боятся, так еще и подшучивают частенько над
этим неизбежным событием. Черепа, скелеты – неотъемлемая часть их повседневной
жизни. Чего только одна колоритная Катрина стоит. Кто это, спросите вы? Катрина
– это милейшая женщина-скелет в шикарной шляпке. Ее образ очень популярен в
Мексике и встречается повсеместно, даже на одной из знаменитых фресок Диего
Риверы.
День же Мертвых (Dia de los Muertos)– самый настоящий апофеоз
отношения мексиканцев к смерти и всяким потусторонним силам в целом.
Этот праздник уходит своими корнями еще во
времена ольмеков и майя. Посвящен он памяти умерших и празднуется с большим
размахом, увлекая всех жителей в единый водоворот. Никто не остается
безучастным, никто не сидит дома. Считается, что в эти дни души умерших
родственников посещают родной дом и их пытаются встретить с распростертыми
объятиями, любовью и радостью.
Самый веселый и странный вариант Дня всех
святых празднуется в Мексике, а также Гватемале, Гондурасе и Сальвадоре.
Превратить День Мертвых в настоящий Праздник
Жизни – это очень по-мексикански. Для этого нужно тщательно подготовиться,
причем не просто убрать и украсить дом, а сделать специальный алтарь. Главная
часть алтаря - фотографии умерших членов семьи и близких друзей. Пространство алтаря богато украшивается цветами, зажженными свечами, перфорированной
бумагой с сатирическими сценками о Смерти.
Для дорогих покойников сооружают не только алтари но и готовят специальное угощение, включающее, помимо любимых блюд и напитков
усопших, традиционный «хлеб мёртвых» с крестом на корке и сладкие сахарные
черепа. На улицах городов устраивают весёлые карнавальные шествия, кладбища
украшают цветами и лентами, а ночью — горящими свечами, чтобы осветить дорогу
мёртвым. Черепа и скелеты, одетые в разноцветные наряды, — обязательные
элементы праздничного декора.
Вопреки мрачной теме праздника, отмечают его
радостно и весело. Ведь День мёртвых — это день торжества жизни над смертью,
день любви к близким, благодаря которой они навсегда остаются жить в памяти
родных.
Немного морализаторства
К сожалению и сегодня принципы этого
праздника нередко извращаются и утрируются. Извращаются как официальной
церковью так и различными оккультными сообществами и даже обычными обывателями.
Бывает, что любители маскарада на Хэллоуин перебарщивают с натуралистичностью
костюмов. Хорошо, если это взрослые люди. Ужасно, когда к этому приобщают
детей. Тогда может появиться веселая девочка-"самоубийца" с
перевязанными "кровавыми" бинтами руками или смеющийся мальчик
"с перерезанным горлом" или "распоротым животом". Детей, у
которых еще не окрепла психика и не выработались моральные принципы, опасно
приучать к тому, что смерть, убийство, суицид может быть чем-то веселым,
смешным, легкомысленным. Такие вещи конечно же стоит избегать. Существует и
обывательская точка зрения что Хэллоуин напрямую связан например с сатанинскими
сообществами, в которых принято понимать, что Хэллоуин – это исключительно день
зла и прославляет и почитает Сатану, пропагандирует разврат, бесовские ритуалы
и кровавые садистские жертвоприношения. Оставим этих отморозков, которым чуждо
что либо человеческое - Хэллоуин не имеет к ним никакого отношения.
Однако следует напомнить о глубоких корнях этого празднества как взаимопроникновении культур разных народов.
Древний смысл Хэллоуина - это попытка понять связь между нашим и потусторонним
мирами и даже возможность заглянуть в себя. Хэллоуин — это праздник в первую очередь. В нем вся
дуальность МИРА - в нём с избытком хватает и страшного, и таинственного, и
волшебного, и забавного и темного и светлого — всего, что необходимо для
хороших историй. У вас есть все шансы «написать» собственную хэллоуинскую
историю, и в вашей власти сделать так, чтобы у неё был счастливый финал.
Веселого ВАМ Хэллоуина !
